У Долгова и в мыслях не было «доносить» Лиле о поступке Нева. Он не имел привычки жаловаться на события, доставлявшие ему глубокое моральное удовлетворение, а то, что всегда вежливый, сдержанный и отстраненный Нев наконец сорвался, произвело именно такой эффект. Если бы Долгов позволил себе задуматься над собственной реакцией, он бы понял, что именно ради этого и начал флиртовать с Лилей более открыто, порой намеренно нарушая все правила приличия и «корпоративной этики». Он хотел доказать самому себе, что был прав тогда в феврале, когда говорил Лиле, что Неву никогда не одержать однозначной и окончательной победы над Ангелами. Но времени и желания проанализировать собственные чувства у него не оказалось.

Нездоровая радость тоже длилась недолго. Буквально до тех пор, пока они всей приехавшей на расследование группой не отправились на поиски печально известного коттеджа.

Они шли по территории «дачного отеля», а казалось, что по лесу. Лесу, который пересекали хитросплетения выложенных плиткой дорожек. С каждой минутой пребывания здесь место пробуждало все больше и больше воспоминаний. Примерно в таком же лесу когда-то находилась лаборатория, в которой он работал. И тоже недалеко от Москвы. Кажется, это была территория какого-то старого советского санатория или пансионата, еще в конце девяностых выкупленная и перестроенная. Новые хозяева снесли все лишнее и достроили то, чего им не хватало.

Основное здание там стало главной лабораторией, работавшей под прикрытием частного медицинского центра. Кажется, на карте они обозначались как реабилитационный центр для лечения зависимостей. То же самое было написано на табличке рядом с главным въездом. Именно этим объяснялись строгий пропускной режим, высокий забор с колючей проволокой поверху и вооруженная охрана с собаками. Как выяснилось позже, охранявшие территорию люди и животные в критический момент оказались одинаково бесполезны.

Весь персонал, участвовавший в исследовании, жил на огороженной территории в таких же простеньких коттеджах, наскоро построенных вокруг здания лаборатории, но вполне аккуратных и комфортабельных. Семью привозить не разрешалось, требовалась полная изоляция на время исследования, но они с Верой имели возможность и тут жить вместе, поскольку оба работали над проектом.

Какое-то время все было похоже на сказку или на иностранное кино. Интересная работа, немыслимая оплата, собственный, пусть и временный, дом с большой кухней, гостиной и спальней на втором этаже. Красивое место, спрятанное в лесу: к воротам от шоссе вела узкая и весьма паршивая дорога, на которой было не разогнаться, а вдоль всего забора, огораживающего территорию, тянулся непроходимый лес. Высокие старые деревья росли и на территории, совсем как здесь. И воздух там так же кружил голову: чистый, свежий, слегка терпкий от запаха хвои. Тогда стояла очень теплая осень, и они успевали в перерывах между работой подолгу гулять, болтая и строя планы на будущее. Будущее, которого у них, как оказалось, не было.

За те несколько минут, что группа ИИН шла от своего коттеджа к месту трагедии, все эти воспоминания ожили, став такими яркими, четкими и объемными, словно все случилось вчера. Отдельными мгновениями казалось, что еще ничего и не случилось – только может случиться, а пока Вера еще жива и ждет его в лаборатории, а он просто вышел ненадолго по делам…

От этого наваждения Долгов очнулся только тогда, когда Дементьев и Нев обсуждали незапертую дверь. Он почувствовал на себе взгляд Лили и повернулся к ней. Та ничего не сказала, но ему показалось, что его отвлеченность не осталась незамеченной, а потому попытался собраться. Все-таки нужно делать свою работу, даже если по-прежнему страшно ломит затылок, глаза болят и тянет прилечь. Толку-то ложиться? Все равно не уснет, разве что ночью.

Дементьев отправил их с Лилей работать в паре, что было неплохим поводом еще немного подействовать Неву на нервы, но Долгова хватило только на многозначительный взгляд, пока они все еще были вместе. Стоило отделиться и подняться на второй этаж – желание заигрывать с Лилей дальше отпало. Он предпочел отложить острые словесные пикировки до того момента, когда будет в форме.

– Похоже, здесь четыре спальни, – заметил Долгов исключительно деловым тоном, осматриваясь по сторонам. – Разделим по-братски – две мне, две тебе?

– Володя вроде не хотел, чтобы мы все разделялись, – напомнила Лиля, но без особого энтузиазма, холодно и отстраненно.

Похоже, все еще злится за то, что он поставил ее в такое дурацкое положение.

– Да ладно, – отмахнулся он, примирительно улыбаясь, – что здесь может случиться? Тут ведь…

Долгов вдруг осекся, а улыбка стремительно растаяла на его губах, когда взгляд упал на одну из дверей. На ее светлом полотне примерно на уровне лица человека среднего роста красовалось еще одно высохшее кровавое пятно. Одновременно с этим раздался резкий оглушающий грохот – словно кто-то со всего размаху долбанул кувалдой по стене. Долгов вздрогнул, тревожно озираясь, но источник звука определить так и не смог.

– Ты чего? – голос Лили прозвучал удивленно, но совсем не испуганно.

– Ты не слышала? – Долгов снова повернулся к ней.

– Не слышала чего?

– Грохот. Как будто кто-то ударил в стену… Или кого-то в нее швырнули со всей дури…

Тонкие светлые брови Лили сошлись к переносице. Она прислушалась, но теперь мертвую тишину покинутого коттеджа нарушали только приглушенные шаги и голоса внизу.

– Это был очень громкий звук, – подсказал Долгов, чувствуя, как с каждой секундой сердцебиение ускоряется, а тревога возрастает.