— С тобой никто не сравнится, неАнгел.

Бьёт словами. Вскидываю глаза. Мирон смотрит открыто, без намека на насмешку. Что он такое говорит? Зачем? Опять играет?

Рядом с ним я схожу с ума.

Испытываю за короткий промежуток столько разных эмоций, что у меня начинает болеть голова.

— А ты уже пытался сравнить, да? Может быть, и мне надо? Может быть, мне тоже нужно с кем-то переспать, Мирон, чтобы вытравить тебя из своего сер…

Заткнись, Лина. Он больше не услышит от меня слов любви, даже если решит упасть передо мной на колени.

— Ну давай… — растягивая слова, говорит Гейден. — Договаривай.

— Пошёл на хер.

— Только с тобой.

Отскакиваю подальше.

Мне это больше не нужно. Всё в прошлом. Мирон и я. Это прошлое.

Поправляю сборящееся помятое платье, растрёпанные волосы. И выбегаю из своего укрытия, где ещё пять минут назад собиралась спрятаться от всех и перевести дух. Вместо спокойствия и отдыха получила порцию разряда тока, будто побывала под дефибриллятором. Сердце колотится на износ.

— Ангелина, готова? Ещё немного попозируешь? — зовёт Роман, не отрывая взгляда от своего фотоаппарата, видимо просматривая отснятый материал.

Зато рыжая уставилась прямо на меня и громко присвистывает:

— Теперь она точно готова.

Вот чёрт!

И на меня уже смотрят почти все.

Мальвина всплёскивает руками, хватается за кисти для макияжа и спешит в мою сторону, расталкивая остальных.

Ирина приподнимает брови. На её красивом лице читается лёгкое замешательство, а затем она быстро отводит взгляд и осматривает студию.

Надеюсь, у Гейдена хватит ума остаться за ширмой, и надеюсь, никто не успел меня хватиться. Улыбаюсь его матери, игнорируя немой вопрос в её взгляде, направленный на мой рот. То, что моя помада безжалостно размазана и испорчена, мне понятно и без зеркала.