– Полевые исследования, – ответила девушка. – Мы изучаем культурную антропологию. Куратор должен встретить нас в лагере, на берегу Рио-Пуэрко.
– А, Мэтт Пибоди, – сказал Кимбел.
– Ты его знаешь?
– Конечно. Его лагерь ниже брода Дункана. Любит поболтать с теми, кто тут проходит.
– Да. У него есть несколько потрясающих статей о распространении замкнутых групп в зоне.
– Замкнутых групп, хм… – протянул Кимбел. – Это каких?
– Религиозных или политических. Они формируют тут небольшие общины. Понимаешь, о чем я?
– Типа того, – ответил Кимбел с непроницаемым выражением лица и обменялся взглядами с рейнджерами.
Девушка явно не собиралась раздеваться, и Мендес, кряхтя, поднялся и вернулся в свою однокомнатную глинобитную землянку выше по склону.
– Удивительно, какой стала Зона! – вдруг восторженно выпалила студентка. – Заповедник для самых разных форм жизни! Я так счастлива, что увижу все это своими глазами.
Кимбел резко встал, взял неглубокую корзинку из своей тележки и пошел к водопою, где стояли животные. Он собрал сухой навоз: верблюжий, лошадиный и
Кимбел достал из тележки котелок с бобами, которые утром, перед выходом из Редклиффа, залил водой. Он добавил туда еще немного воды, положил кусок солонины, перец и свежий розмарин. Поставив котелок на огонь, закрыл его крышкой и придавил ее небольшим камнем.
– А чем ты занимаешься? – спросила его туристка. – Тут, я имею в виду.
Кимбел лениво улыбнулся и подумал, что мог бы угостить ее бобами, несмотря на то что она тут несла про Зону.
– То тем, то этим. Сейчас, например, продаю всякие вещи.
– Торговец? Что, школу прогуливаешь?
Кимбел подумал, что без бобов она, пожалуй, обойдется, и пожал плечами.
– Все, что мне надо, я знаю. – У него был аттестат, но он не собирался распространяться об этом. – Здесь все по-другому.
– Сколько тебе лет? – спросила она.
– А тебе сколько?