Я посмотрел на мужчину, сидящего на земле, и достал из машины «пенку». После этого положил автомат на верхний багажник. Потом подтащил мужчину, и посадил его на коврик. Потом взял автомат, и пошел в сторону корпуса. Я прошел мимо окон, заглядывая в каждое. В конце я нашел открытое. Вытащив из кармана тактический фонарь, я прикрепил его на автомат сбоку. Осветив коридор, я залез в окно. Коридор был пуст. Двери в нем были только по левой стороне.
Коридор был на удивление чист. Дверь в его конце была хорошо заколочена. Я подошел к первой двери. Она была заперта. Причем, снаружи. Точно также еще с тремя дверями. А вот следующая была открыта. Я резко открыл дверь, одновременно уходя с возможной линии стрельбы. Выстрелов не последовало, и я зашел внутрь. Это был разделочный цех. Справа и слева с потолка свешивались крюки. А под ними были столы. Все крюки и столы были пусты. Освещая фонарем свой путь, я двигался вперед.
— Арина! София! — позвал я. — Не бойтесь, я не наврежу вам! Я пришел помочь!
В цеху была только одна дверь. Она была в левой стене, почти в самом углу. Я подошел к двери, и открыл ее. Подождав немного, я зашел внутрь.
Это когда-то был кабинет. Во всяком случае, я рассмотрел стоящий у стены стол с ящиками, который в основном в кабинетах и ставится. Все окна была закрыты поддонами. А у стены, перегораживая половину комнаты, стоял шкаф. Перед ним стояла кровать. Она была застелена. Возле нее стояла тумбочка, а на ней лампа.
— Арина! София! — снова позвал я.
Послышалось движение, и из-за шкафа, щурясь от фонаря, направленного в лицо, вышла женщина.
— Я Арина, — сказала она, все еще щурясь. — София моя дочь.
Я опустил автомат. Из-за шкафа вышла девушка. Обе они были одеты в крепкую, но не очень чистую одежду. Женщине было лет сорок, а вот девушка была ровесницей Жене и мне.
— Собирайтесь. Едем в Посад, — попросил я.
Я поставил на стол блюдо с жареным мясом. София, Арина и Женя протянули к блюду тарелки. Я вилкой наложил в них по нескольку кусков.
— Пожалуйста, ешьте поменьше. А то ваши желудки могут не справиться, — попросил я у Арины и Софии. Потом повернулся к Жене. — К тебе это тоже относится.
Женя улыбнулась, потом показала мне язык. Я вздохнул. Потом наложил в тарелку мяса, а также пюре, и понес его Ермолаю, лежащему в кровати. Он лежал недалеко от семьи. Его раны требовали постоянного покоя, так что я не стал его сажать, а разложил раскладушку.
— Ешь маленькими порциями, — попросил я и его.
— Ты еще меня с ложки покорми, — проворчал он.
— Как хочешь.
Я поставил его тарелку себе на колени, взял ложку, и, наполнив ее едой, протянул ее Ермолаю. За столом засмеялись, видя это. Улыбнулся и Ермолай.
— Будет тебе, — сказал он. Взяв тарелку, добавил. — Спасибо.
Я отошел от него, и сел за стол. Женя сидела слева и ела такую же картошку. Я наложил себе и тоже начал есть. Ели молча.
— Передай сок, пожалуйста, — попросила Женя.