Она подлетела к двери и, резко распахнув ее, вывалилась в коридор. Должно быть, она провела в палате больше времени, чем казалось, потому что третья смена ушла домой, и первая приступила к исполнению служебных обязанностей. Фрэнк и майор Ланнинг стояли около поста медсестр, разговаривая низкими настойчивыми голосами; оба мужчины увидели, что она бежит к ним, и своего рода недоверчивый ужас заполнил глаза Фрэнка.

– Он очнулся! – захлебнулась она. – Он сказал, что ему больно. Пожалуйста, вы должны дать ему что-нибудь…

Они пробежали мимо нее, фактически оттолкнув в сторону. Фрэнк бросил на ходу:

– Этого не должно было случиться, – настолько жестким тоном, что она засомневалась, его ли этот голос.

Но он сказал это, хотя слова не имели никакого смысла. Чего не должно было случиться? Стив не должен был очнуться? Они лгали ей? Они ждали, что он все-таки умрет? Нет, этого не может быть, иначе Фрэнк не стал бы так сильно хлопотать, чтобы заставить ее остаться.

Медсестры прибежали в палату Стива, но когда Джей попыталась войти, ее твердо выпроводили в коридор. Она стояла снаружи, прислушиваясь к приглушенным яростным голосам внутри, прикусывая нижнюю губу и вытирая медленно струящиеся слезы со щек. Она должна быть там. Стив нуждается в ней.

В палате Фрэнк наблюдал, как майор Ланнинг торопливо проверяет жизненные показатели Стива и активность мозговой деятельности.

– Никаких сомнений, – рассеянно подтвердил майор после проверки. – Он выходит из комы.

– Он на барбитуратах, ради Бога! – возразил Фрэнк. – Как он может выйти из комы, пока вы не уменьшите дозу?

– Он побеждает кому. У него первоклассная конституция, и эта женщина – там в коридоре – производит на него сильный эффект. Адреналин мощный стимулятор. Его достаточно, чтобы люди демонстрировали сверхчеловеческую силу и выносливость. Кровяное давление и сердечная деятельность увеличились, все признаки пробуждения от адреналина.

– Вы собираетесь увеличить дозировку?

– Нет. Кома должна была помешать отеку мозга и еще большим повреждениям. Я в любом случае был почти готов начать выводить его из комы. Он просто немного сдвинул график. Мы будем держать его на болеутоляющих, но не в коме. Он сможет очнуться.

– Джей думает, что он сказал про боль. Он может чувствовать боль, если получил столько наркотиков?

– Если он настолько в сознании, чтобы общаться, то этого хватит, чтобы чувствовать боль.

– Он может понять, что мы говорим?

– Возможно. Я сказал бы, что он определенно слышит нас. Понимание – это совершенно другое.

– Сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем расспросить его?

Майор бросил на него серьезный взгляд.

– Только когда настолько спадет опухоль лица и горла, чтобы удалить трубку из трахеи. Думаю, через неделю. И не ждите, что он станет источником информации. Возможно, он никогда не сможет вспомнить, что с ним случилось, и даже если в конце концов вспомнит, могут пройти месяцы.

– Есть ли хоть малейшая опасность, что он сможет сообщить Джей какие-нибудь секретные данные?