Ее лицо отражало внутренние сомнения, но я не стала перебивать Глэна. Он умел быть убедителен.

⁃ Восемь лет я берег тебя, госпожа, сразу, как познакомился с тобой. Это время Ян хранит тебя от диких зверей и недобрых людей, Магуи была твоей верной слугой и подругой в любом деле, а теперь я учу ее вдобавок быть твоим голосом для мира на выступлениях. Не в этом ли дело, госпожа? Ты чем-то обижена на нас?

Его предположение звучало ужасно, поразительно похоже на правду.

— Астонор, мы вроде бы обсуждали, что я могу быть толмачом, но если тебе не нравится и дело в этом, только намекни!

Аштанар испугано взглянула на меня, замотала головой и схватила меня за руки. Глэн смотрел, как она вцепилась в меня, и продолжил:

⁃ И никогда, никогда мои девочки не отказывались от комфорта. Я то, прости, Поток, обманывался, думая, что ты, госпожа, щадишь мою старость, сама опекаешь и делаешь поблажки. Горе на мои седины, как я был не прав! Засыпая в тепле и на мягком ложе я наслаждался, думая, что служу словом, рукой и мыслью достойнейшей сказочнице со времен Алеки Даль. Сколько сказок ты вспомнила, господа! Одного взгляда на твои чистые, новые юбки мне достаточно, чтобы переполниться вдохновением и гордостью, да, гордостью, за судьбу, что свела нас, за великую честь. Остался бы ты на острове Нити — думаю я — учил бы детей музыкальной грамоте, и ничего кроме не видел, а здесь, взгляни, с такой сказочницей путь твой правилен и высок. С этой мыслью входил я в башню легенд, отстаивая тебя, госпожа. С этой же мыслью я начинаю богословные, философские диспуты, и побеждаю для славы твоей. Но отчего же я сплю на жесткой подстилке, почти что на земле, госпожа? За что мои старые суставы должна болеть, ответь, неужели дикарь знает такое слово, услышав которое, ты забыла про всякое уважение к своему старому и верному слуге?

Аштанар плакала. Я утешала ее, обнимала и гладила по голове. Всхлипывая, она взяла перо, и быстрые неровные росчерки появились на пергаменте.

“Нет, нету такого слова, дядюшка! Однако если ты плохо переносишь дорогу, то езжай со скоростью, какая тебе нужна, в моей повозке, а я возьму одну из лошадей и поеду с Эзобериеном со скоростью, какая угодна ему.”

Какое-то время все потрясенно молчали.

— Госпожа, если все так важно и срочно, может все же расскажешь, что случилось? — попросила я, но она все так же не давала ответа.

В таких случаях мужчины начинали говорить про Аштанар в третьем лице, будто ее нет рядом.

— Как думаешь, она нас увольняет?

— Да нет же, пишет только, что поедет на лошади. Наверное, нам разрешено идти у стремени.

— Выбора нет, кто-то же должен расстилать ковер.

— Да уж, не похоже, чтобы дикарь стал этим заниматься.

Мы с Глэном переглянулись и он озвучил то, что пришло в голову нам обоим.

— Она не посмеет ступить на землю.

Сказочницам не разрешено наступать на землю. Считается, что этим путем все маги имеют связь с миром, и сказочницам не следует иметь такую связь, чтобы лучше различать отголоски сказок.

— Госпожа, ты уже нашла на десяток историй больше, чем все сказочницы с эпохи Раскола вместе взятые.

— Твое право уйти с дикарем, но если ты потеряешь связь со сказками сейчас, ты не сможешь обучить преемницу.