Я хотела добавить, что каждый раз, когда он так делал, мне все казалось, что он даже прикасается ко мне с отвращением. Впрочем, ему было за что не любить людей, так ведь?

Муж погладил меня по щеке. Потом нежно, очень нежно поцеловал. Его поцелуи расцветали на коже, словно цветы эллериума – темной сладостью, предвкушением большего.

– Эрис, – пискнула я, когда поцелуи опустились ниже пупка, – что ты…

– Молчи, – приказал он и раздвинул мне ноги.

На мгновение стало очень щекотно, я глупо хихикнула – и даже испугалась происходящего. Это никуда, совсем никуда не годится. Знала бы матушка…

– Эрис! – возмущенно.

– Тихо, – строго сказал он, – не сопротивляйся.

Я невольно опустила руку, пальцы запутались в его густых волосах.

– Что ты делаешь? Так нельзя!

Мои ноги оказались раздвинуты еще шире. Внезапное удовольствие омыло жаркой волной, я вскрикнула.

Но, как оказалось, это было лишь начало.

И, пожалуй, Эрис Аш-исси в одном был прав: вот так было правильно.

Луна в городе Теней такая, что ею хочется бесконечно любоваться. Возможно, это Тени ее такой делают. Или как-нибудь настраивают свойства купола своей реальности, чтобы луна была именно такой: огромной, низкой, цвета лимонного золота.

Сейчас луна бессовестно заглядывала прямо в витражное окно, заливая спальню бледным светом. По полу стелились размытые квадраты, последний из них ложился на край моей кровати, выхватывая из сумрака две пары босых ног. Наших с Эрисом ног.

Он обнимал меня, прижимая к себе, зарывшись носом в мою окончательно растрепавшуюся прическу. Макушкой я чувствовала горячее дыхание, и это было так мирно, совершенно по-домашнему, что я подумала: только теперь, только сейчас я начинаю по-настоящему узнавать шеда, за которого меня выдали замуж. Мы молчали. Я рассеянно гладила его руку – касаться его было приятно. Да и вообще просто лежать рядом, чувствовать его тепло, слушать размеренное дыхание…

Но мне не давала покоя одна мысль, и я не преминула ее высказать:

– Эрис, кто был этот Релт? Твой брат не взбесится оттого, что на балу произошел поединок?

– Не бойся, душа моя, – прошелестело в спальне, – я убил брата Релии. Подозреваю, что именно она все это и подстроила. Ну, теперь, надеюсь, уймется.

– Ах вот как…

Я посмотрела на большую луну, разбитую на части витражной рамой окна. Не знаю, почему вдруг Эрис решил, что его покинутая невеста уймется?