Очередное оскорбление вынуждает бунтовщиков краснеть, пучить глаза и возмущённо пыхтеть.

Во-о-от, пошла реакция.

— А знаете, что самое занятное⁈ Так это то, что виноваты во всём этом даже не вы и не я!

— А кто тогда⁈ — спрашивают из толпы.

— А подумать? — обвожу я всех взглядом. — Кто пустил слух о предательстве Сокола и восстании сильнейших ярлов?

— Торгаши из островного союза, — кто-то неуверенно отвечает.

— Кто первым ринулся в порт, утаскивая все свои пожитки?

— Торгаши.

— Кто заблокировал выход из порта и поджёг маяк⁈ — реву уже я.

— Торгаши из союза!

— Так кто тогда виноват во всех смертях наших славных воинов⁈

— Торгаши!

— Тогда, быть может, плевать сейчас на то, достоин я быть Конунгом или нет? Может, самое время втащить этим наглецам⁈ — восклицаю я. — А там уже вы сами и решите, достоин я вами править или же нет!

— Да-а-а! — с удивительной синхронностью звучит ответ викингов.

— Освободить наших братьев и сестёр! Не время мутузить друг другу морды! Сначала покараем этих наглых утырков! Всё остальное — потом! — приказываю я.

Недавних противников тут же освобождают из пут. И игроки, что ещё полчаса назад грызли друг другу глотки, бросаются обнимать друг дружку и единой толпой двигаются к выходу из длинного дома.

Я невольно ухмыляюсь.

Какой же здесь… странный народец. Странный, но, без сомнения, уникальный.

Ко мне же в это время подходят Гимли, Валерьян и Грабля.

— Так мы что, действительно, поплывём на Константинополь? — ошарашенно моргают они.