Все русские прекрасно знали, что именно здесь, у Доггер-банки, назначена точка рандеву идущей от берегов Шотландии русской эскадры с датско-шведским объединенным флотом под командованием вице-адмирала Ольферта Фишера.
Возможно, датчане, которые должны прийти сюда на пару дней раньше, нарвались на британскую эскадру, потому что другим военным кораблям здесь делать больше нечего. Да и нет уже у России иных врагов, кроме обложенных на своем проклятом Острове англичан!
— Да, вы правы, капитан. Это действительно стреляют пушки, причем залпами! До них миль пять, не больше!
Дмитрий Михайлович больше не колебался, памятуя старую русскую истину, накрепко вбиваемую в голову с детства: «Сам погибай, но товарища выручай».
Вице-адмирал поправил алый, как кровь, крест Святого Владимира третьей степени с мечами, дарованный ему за командование авангардом в победном Борнхольмском сражении, напряг горло и громко рявкнул, молниеносно приведя команду своего мощного 72-пушечного флагмана из застывшего состояния в здоровый матросский кипеш:
— Поднять пары! Корабль к бою подготовить!
А сам мимолетно подумал: повезло, что утро уже начало вступать в свои права. А то в этой молочной белизне можно было не только потерять мателотов, ведь в кильватере идут два десятка кораблей и транспортов, но и сесть килем на какую-нибудь песчаную банку. Глубины здесь не ахти какие, потому тут вечно снуют в большом количестве рыбаки, вытягивая из прогретого солнцем мелководья забитые серебристыми тушками сети.
Памятуя об этом и нахмурив лоб, русский адмирал недовольно буркнул себе под нос:
— Не потопить бы ненароком какую-нибудь рыбацкую посудину! Вечно они под ногами путаются!
— Мы попали в ловушку!
Вице-адмирал Пьер-Шарль де Вильнев, еще молодой сорокалетний мужчина, медленно прохаживался по шканцам и уныло поглядывал по сторонам. Сон его совершенно не брал, и он вышел на палубу, чтобы полюбоваться восходом.
Поднимающееся над кромкой горизонта солнце только начало освещать красным блеском самые края дальних гор, но при блеклых отсветах можно было хорошо разглядеть сгрудившиеся в бухте многочисленные корабли, которые, как казалось на первый взгляд, полностью заполонили отнюдь не маленькую гавань.
Союзный франко-испанский флот представлял собою весьма внушительную силу. Под французским флагом насчитывалось 23 линкора — все, что имелось у республики.
Еще два десятка кораблей баталии с немалым трудом наскребли испанцы, среди которых огромным исполином возвышался четырехдечный «Сантиссимо Тринидад», на широкие палубы которого втиснули неимоверное количество орудий — 136 пушек и карронад.
Вообще-то испанский флот, совсем недавно претендовавший на второе место в мире и попытавшийся воссоздать былое величие, довольно серьезно пострадал в последнее время — от англичан ему сильнее всех союзников досталось. Два года тому назад британцы в здешних водах внезапно и дерзко атаковали, чуть ли не на самом рейде Кадиса, очередной «серебряный караван», пришедший из Новой Кастилии. Фрегат «Мерседес» был потоплен, а три других взяты на абордаж.
Два линкора, поспешивших на помощь избиваемым соотечественникам, разделили их судьбу — на одном взорвалась крюйт-камера, и он развалился в огненной вспышке, а второй спустил флаг, не выдержав жестокого обстрела, и был уведен в качестве трофея.
Затем в сражении при Сент-Вицент старый пират Джон Джервис отправил на дно еще четыре линкора, захватив парочку, за что удостоился титула графа с одноименной приставкой.
И вот совсем недавно вице-адмирал Роберт Кальдер у мыса Финистере добился еще одной победы — потопил два корабля с красно-желтыми кастильскими флагами и один с Андреевским синим крестом, нанеся невосполнимый ущерб.
Русские хотя и продали испанцам восемь парусных линейных кораблей, но из них до портов Леона и Каталонии добралась ровно половина, остальные были перехвачены в пути британцами и потоплены, причем экипажи подверглись безжалостному избиению.