— Я недавно прочитал ваши стихотворения, поручик. Талант у вас, Денис Васильевич, огромный, признаю охотно!

Петр с хорошо скрытой усмешкой посмотрел на невысокого юношу в расшитом гусарском ментике, что навытяжку застыл перед ним. Да что там — маленького роста, самую чуточку кривоногий, с черной кучерявой гривой густых волос. Взгляд дерзкий, отнюдь не испуганный — как-то не испытывает молодежь ныне трепета перед императором, не то что в былые времена.

— Осмелюсь спросить, ваше величество, какие мои стихи вам пришлись по сердцу?

— Дерзок, дерзок… — усмехнулся Петр, покачав головой.

— Так я гусар вашего величества, государь!

Поручик чуть выпятил широкую грудь, отнюдь не аристократическую, продолжая «поедать», как велит устав, монарха взглядом, вот только в его карих глазах запрыгали веселые бесенята.

— Ваши басни, поручик, просто замечательные, в точку попали. — Петр улыбнулся самыми краешками блеклых губ и с наигранным пафосом продекламировал: — «И может, как же быть, твое величество о камень расшибить!» И про «пешки» здорово сказано. Вам принадлежит эта басня, милейший Денис Васильевич?

— Да, ваше императорское величество! «Голова и ноги»! — Поручик говорил решительно, но в его глазах Петр впервые уловил смятение. — Только в тексте у меня было написано «высочество», на «величество» его изменяют переписчики. А «шашки» на «пешки»!

— Ну и правильно, что изменяют, басня никак не должна быть приглажена. Тогда она разит беспощадно своей критикой. Как острая сталь клинка! Этим характерно другое ваше произведение — про некого тирана, в котором легко угадать меня. Хотя название и спряталось под стыдливое «Зеркало». Эпилог в ней просто замечательный! «Велел в Сибирь сослать, чтоб эта быль на правду походила!»

Петр с наигранным смехом посмотрел на поэта — тот, насупившись как сыч, молчал, переминаясь с ноги на ногу.