Командиром этой единственной стрелковой бригады назначили полковника Роттенбурга — в толковых офицерах, осмысливших опыт действий легкой пехоты, имелась чрезвычайная нужда. Тем более в таких — даром что немец, а стал одним из авторитетов новой тактики, написав две «Инструкции» специально для стрелков.
— Стреляют отлично, сэр! — хладнокровно произнес Уэлсли, наблюдая, как русские, попав под точный огонь, стали отходить, рассыпаться и прижиматься к земле.
«Их же блюдо, но не пришлось по душе!» — злорадно подумал командующий, отмечая, что русские в ответ стреляют так же быстро и точно. Но дальнобойные винтовки были у всех их солдат, а потому «зеленые куртки» несли большие потери.
Британская артиллерия открыла огонь из всех орудий, над головами русских появились белые облачка — генерал Уэлсли сразу же увидел, что московиты пришли в смятение. Солдаты лихорадочно заработали лопатами, зарываясь в землю.
— Изобретение майора Шрапнеля им явно пришлось не по душе, сэр! Они начали превращаться в кротов!
Аксбридж впервые изволил пошутить, однако командующий продолжал сохранять хладнокровное молчание, но в душе генерал Уэлсли радовался — теперь не одни русские обладали столь убийственным боеприпасом. Все отличие от картечи состояло в том, что ядро с мушкетными пулями разрывалось в воздухе, буквально выкашивая солдат.
— Использовать осадные окопы в полевом сражении? Какая глупость! Они не смогут выстоять против удара пехоты, сэр! И посмотрите на этих дикарей, сэр! — Аксбридж показал на прикрывающих левый фланг русской позиции казаков. Белые облачка шрапнелей накрыли эту азиатскую конницу, и она устремилась в бегство.
— Возьмите драгун, генерал, и сомните их!
Уэлсли понял, что наступил самый благоприятный момент для атаки. Теперь следовало обрушиться на войска Суворова всей массой и, заворачивая влево фланг, выйти на подступавший с востока другой русский отряд, чьи гусары полчаса назад атаковали пикеты.
Разбить московитов по частям и немедленно наступать на юго-запад, а там обрушиться на французов — в победе над галлами командующий нисколько не сомневался.
— Фельдмаршал Суворов допустил первую ошибку, разделив свои войска на части, — Уэлсли позволил себе улыбнуться, — а вторая заключается в том, что он зарвался! Закружилась от побед у старика голова, и он решил, что сможет справиться, не дожидаясь подкреплений. Ну что ж, теперь моя очередь дать ему урок!
Они явно чувствуют себя хозяевами! Ну что ж, требуется поскорее рассеять это опасное заблуждение и дать чванливым англичанам пару наглядных уроков!
Генерал-майор Барклай де Толли с усмешкой смотрел на приближавшуюся густую колонну красных мундиров, численностью примерно в тысячу солдат, что соответствовало их пехотному батальону.
Вообще структура английской армии казалась русскому военачальнику странной — полки состояли в большинстве своем из одного батальона, служили скорее административной структурой, предназначенной для подготовки завербованных пожизненно рекрутов и добровольно призванных на семилетнюю службу этой весной новобранцев, которых нужно было еще долго готовить. Так что в эти дни такие вояки могли быть только откровенным «пушечным мясом».
Батальоны разных полков сводились по три-четыре в бригады, причем непостоянного состава, а потому, несмотря на хорошую выучку солдат, имели в этом «ахиллесову пяту». Да и штатная структура батальона показалась чрезвычайно громоздкой и трудно управляемой — гренадерская, стрелковая и целых восемь фузилерных рот при чрезвычайно малой численности, всего в сотню штыков каждая.
Вот и сейчас англичане спокойно маршировали, совершенно игнорировав самые элементарные требования устава и не выдвинув боевого охранения. И вряд ли их генерал понимал, что война началась совсем по-другому — шотландцы майора Патрика Гордона заблаговременно, под покровом ночной темноты, переправились на южную английскую сторону пограничного Твида и подготовили вековым врагам «горячую» встречу…
Скорострельные пушки выпускали снаряд за снарядом, белые облачка шрапнелей то и дело разрывались в воздухе, обрушивая на красные мундиры смертоносную начинку — тысячи железных шариков секли металлическим ливнем, сверху поражая солдат.
Свою лепту внесли и ждавшие своего часа пулеметы, запев смертоносную песню, — с дистанции в тысячу шагов они буквально выкашивали разбегающихся во все стороны британцев, как острые «литовки», косящие по сырому утру траву…
— Это победа, мой генерал!