– Взаимно! – ответил Ник.

Он вовсе не желал удачи бандитам, но в метро было так принято, если перекинулся с кем-то хоть парой слов. В наполненной опасностями жизни подземки удача требовалась всем и постоянно.

– Теперь поднажмем, – велел Ник, когда бандиты скрылись за поворотом. – Пусть там бандюки с нашими «друзьями» потолкуют, а мы подождем их на «Марбл Арч».

Путники ускорили шаг. Ник никак не мог понять, кому же понадобилось их преследовать. Если Шустрый действительно ничего не крал и никому не задолжал, то это могли быть просто тоннельные налетчики, промышлявшие мелкими грабежами то там, то здесь. Хотя у тех обычно иная тактика. Они устраивают засады в ответвлениях главного тоннеля или за дверями заброшенных служебных помещений, разбросанных вдоль путей.

«Хорошо, – думал он дальше, – допустим, это налетчики, и выбрались они как раз из такого помещения. Вполне может быть, что нас приняли за богатых заказчиков оружейников с „Ланкастер гейт“, которые тащат „холодняк“ домой. Бедняки мечи не заказывают, все больше обходятся самодельным огнестрелом. Следовательно, налетчики думают, что у нас не только карманы не пустые, но и мечи с собой имеются. А хороший меч стоит как две штурмовые винтовки М16 с несколькими магазинами».

Грабежи в метро были довольно распространенным явлением. Заниматься кропотливым трудом фермеров, хлопотным – торговцев, опасным – сталкеров, хотели и могли не все. Для прибыльного труда ремонтников технических устройств и оборудования жизнеобеспечения, мозгов хватало также не у каждого. Поэтому всегда находилось некоторое количество типов, готовых взять обрез и крюк на веревке и уйти в тоннели на разбойный промысел, невзирая даже на то, что грабителей позволялось уничтожать на месте без суда и следствия, а пойманных вешали в Смертном тоннеле, где они болтались на веревке годами. Мысли о том, что охота может идти на него, Ник не допускал. У него не имелось врагов, способных на это, да и ничего такого он не совершал.

Мрак впереди начал понемногу светлеть. Это означало, что станция «Марбл Арч» уже совсем близко.

Вдруг сзади прогремел выстрел. Шустрый охнул и упал. Вторая пуля, видимо, предназначавшаяся Нику, щелкнула о ребро тюбинга и срикошетила в сторону. Он залег рядом с попутчиком между рельсов. Сорвав с плеча автомат, Ник дал очередь в темноту. Затем наклонился к голове Шустрого и не услышал дыхания, пульс тоже не прощупывался – тот был мертв.

И сразу же до Ника дошло, в чем состояла его ошибка. На фоне света от близкой станции их силуэты стали вполне отчетливыми, и шедшие сзади не преминули этим воспользоваться. Надо было устроить засаду на них раньше.

Оставив тело попутчика на рельсах, Ник, пригнувшись, рванул к станции. Только возле КПП, оказавшись за поворотом, он выпрямился и перевел дух. Встревоженные стрельбой дозорные врубили прожектор, в луче которого стало видно, что сзади до самого поворота никого нет.

Они пропустили Ника не сразу, а заставили положить автомат на рельсы и некоторое время задавая вопросы, кто он, да откуда. Он отвечал, оглядываясь. Наконец, ему позволили пройти через заграждение, но оружие отобрали. Старший дозора потребовал еще раз рассказать, как было дело, и Ник повторил, удивляясь про себя тупости охранников, которым одного раза для понимания недостаточно.

– Попутчика моего убили, – закончил он. – Не знаю, кто они. Судя по всему, шли за нами от станции «Ланкастер Гейт».

– Мы тут бандитов пропустили недавно в вашу сторону, может, это они? – предположил начальник дозора.

Ник поскреб щеку.

– Нет, вряд ли. Бандиты не свинячат в тех местах, где у них мирный интерес – там им игрушки делают и часто незаконно. Смысла нет.

– Принесла же вас нелегкая! – посетовал старший. – Теперь, вот, за трупом надо идти.

– Кто же знал, – пожал плечами Ник. – А вы не ходите, – посоветовал он, – все равно крысы сожрут.

– Как же, не ходи! У нас начальство строгое, велело в зоне ответственности трупы не оставлять – борьба с эпидемиями и грызунами, понимаешь ли.

– Сочувствую, – сказал Ник, поскольку ощущал необходимость что-то сказать.

– А может, ты сам принесешь? – обнаглел старший. – А мы тебя прикроем? Твой же товарищ.