Ему не хотелось пускаться в длинные разговоры, и он очень сжато пересказал товарищам содержание разговора с Томпсоном.

Те притихли.

– Кажется, влипли, – резюмировал Угол. – Жопа.

– Не паникуй, – оборвал его Янус. – Выберемся.

– Ага, – съязвил Угол. – Мы в клетках, оружия нет, над нами пещера, а путь наверх лежит через захваченные тварями залы. Как тут не выбраться? Любой бы справился на нашем месте, верно?

Его никто не поддержал. Наступила тягостная тишина.

– Командир! – наконец позвал Янус из соседней камеры.

– Что? – отозвался Ник.

– У тебя есть план?

– Пока нет.

– Придумай что-нибудь.

– Как раз этим я и занят.

Тюремщики принесли еду, которая состояла из мясных и овощных консервов. Непривычной к такой пище команде Ника она показалось необычайно вкусной, а люди Кукри стали роптать вполголоса – опять консервы.

После еды на Ника навалилось желание поспать. Он едва добрался до узкой железной койки, уронил голову на подушку и, как будто бы провалился.

– Янус! – пробормотал он напоследок и отключился.

Сколько длился сон, он не мог бы сказать, но пробуждение наступило так же внезапно, как и засыпание. В тюрьме горели только тусклые ночные лампочки. Сосед по камере храпел на своей койке, а в камере рядом кто-то беспрестанно ходил из угла в угол. Попутно он покашливал и громыхал утварью. Немного погодя, он постучал миской по решетке.

– Эй! Охрана! – позвал он и Ник узнал голос Крюка.

Никто не ответил. Он постучал еще раз, потом еще. Зазвенели ключи, и в коридор заглянул толстый охранник.

– Чего тебе, мать твою?

– Слышь, братан, отведи меня к вашему пахану!