Перед школой подыскала дочке логопеда. По рекомендации. Серафима Иннокентиевна с пышными формами и тугой косой до пояса угодила бы взыскательным требованиям уважаемого семейства на роль невесты отпрыска: юна, но вразрез брюзжанию о нынешней молодёжи, исключительно благовоспитанна и добропорядочна. Сверх того, пунктуальна! Естественно, поэтесса, переполнена душевными метаниями, сотканными из метафор.

Как-то, в преддверии выходных, СИ похвалилась приглашением на литературные чтения. Билеты на поезд закрыла на молнию, в карман у сердца. И пропала из мессенджеров…

Пропустила больше месяца занятий! Постройнела, распустила локоны. Движения покинула скованность, во взгляде обозначился опыт.

Вопросов я не задавала. Что было в Нижнем Новгороде, останется в Нижнем Новгороде!

Моя подруга J — маэстро драмы и пауз! Получаю г/с:

— Пичкал меня небылицами! Верила, дура… Детали позже — такси;

— Прорисовались пикантные штрихи к его неоднозначному прошлому… Подробности завтра — засыпаю на ходу;

В апогей интриги в её кабинет заглядывает начальство и J молниеносно сбрасывает. Или надиктовывает волнительные перипетии впустую, не нажав запись. Мне достаётся туманное: "Пото́м!"

В монологах J интершумом гулко бьют часы, эхом разносится орган, бурлит какофония из оркестровой ямы. Шкала напряжения нарастает и сообщение обрывается!

Азарт захватывает в ловушку при неверной ставке:

— Умоляю! Что он наврал!?

— Не помню! Водитель угадал, что я расстроена. Подобрал исключительный комплимент. Я расслабилась и отпустила…