Глава 9

Тренажерный зал не помог мне избавиться от грусти. Наоборот, насмешки Арчи и факт, что он распыляет свой едкий юмор только на меня, убивали еще больше весь оставшийся энтузиазм.

Я уныло шла по городу, а моя больная фантазия вела диалоги с попадающейся по пути едой.

— Съешь меня, Триша, тебе станет легче, — умоляла сосиска, спрятавшаяся между румяных булочек, создав аппетитный хот-дог.

— Нет, лучше меня! Я холодное, освежающее и фисташковое, — соблазняло мороженное из ближайшего киоска.

— А я способен залечить твою боль, склеив раны глазурью, — напевал яркий пончик в руках прохожего.

Мотнув головой, я разом заставила замолчать всю пищу, говорящую в моем подсознании. Если сорвусь, никому лучше от этого не станет, тем более, мне. Впервые не хотелось бежать жаловаться Ребекке или Тиму, потому что душа болела и нуждалась в глубоком одиночестве.

Пару дней я провела в изоляции от людей, загружая себя домашней работой и сериалами. Тимми делал несколько попыток до меня дозвониться, а после провала пришел и упорно стучал в дверь. Я не открыла, опасаясь выпустить своего депрессивного монстра наружу. Тогда лучший друг начал подкладывать под дверь всевозможные лакомства, вызывая у меня улыбку. После нескольких дней страданий я уже позволила себе сойти с диеты Арчи и поедала разные вкусные гадости: газировка приятно охлаждала и бурлила внутри больного желудка, картошка фри с острым соусом чили составляла ей комнанию.

Ради собственного наказания взобралась на весы и была шокирована до глубины души: за два дня заточения я потеряла около четырех килограмм. Цифра моего веса уже подходила к желаемой цели тренера, правда в его планах скинуть столько я должна была за неделю. Видимо, переживания, в самом деле, высушивают не только душу, но и внешнюю оболочку.

Мое трепетное ликование прервал раздавшийся звонок от папы. Он не знал, что творится у меня в душе, но, как нельзя кстати, позвал на очередной семейный ужин. Отец пообещал, что лишних людей не будет, только узкий круг, поэтому я, не задумываясь, согласилась выйти из своего укрытия.

— Триша, куда ты дела мою аппетитную дочку? — изумленно воскликнул папа, как только я оказалась на пороге родного дома.

— Не преувеличивай, — отмахнулась я, зная умение отца приукрашивать реальность.

— Дорогая, быстрее накрывай на стол, наша девочка исхудала, — крикнул отец маме, по-настоящему запаниковав.

Мама выбежала из кухни и начала с интересом разглядывать меня, словно инопланетянку.

— Что-то и правда изменилось, — медленно произнесла женщина, осторожно меня щупая.

— Может, хватит издеваться? — одернула я родителей, боясь, что их озабоченность спровоцирует вопросы о моем настроении, на которые отвечать не хотелось.