– Я хотела сначала рассказать Дэнни, но раз уж мы почти семья, думаю, он не обидится. Я не заболела, я беременна, – бледное лицо Ульрики озарилось счастливой улыбкой, будто засияли тысячи солнц.

– Ну надо же, – Нэнси постаралась изобразить радость, но у нее плохо вышло. – Прости, я еще немного не в себе. Какой срок?

– Думаю, около трех месяцев, – ответила Ульрика.

Нэнси прикинула в голове сроки. Месяц назад она приняла токсикоз Ульрики за симптомы отравления и перестала ее травить, а теперь выходило, что она потеряла целый месяц напрасно.

– Послушай, мы должны это отметить. Устроим праздничный ужин? – предложила Нэнси.

– Может, лучше дождемся, пока Дэнни вернется? – нерешительно предложила Ульрика, ей не хотелось расстраивать будущую свекровь, но и торопить события было ни к чему. Срок совсем маленький, что угодно могло пойти не так.

– Да брось. Это будет что-то вроде девичника, – настаивала Нэнси.

– Ну, ладно, если вы настаиваете, – сдалась Ульрика. – Я что-нибудь приготовлю.

– О, нет, милая, отдыхай. Я обо всем позабочусь.

И Нэнси обо всем позаботилась. Ульрика умирала мучительно, ее несколько часов выворачивало наизнанку. Нэнси все время была рядом и держала девушку за руку. Ульрика поняла, что с ней случилось, но ни противостоять, ни спросить за что, у нее не было сил. Из глаз катились немые слезы. Она просто хотела быть счастливой и была, но слишком недолго.

К тому моменту, когда исповедь Нэнси закончилась, Тайлеру на почту пришли результаты почерковедческой экспертизы. Почерк с записки не принадлежал Дэннису. А девяностопятипроцентное совпадение по ДНК не исключало родства с истинным убийцей. Доводы Нэнси звучали вполне обосновано, хотя и были далеки от мотивов психически здорового человека, но заключение о ее здоровье предстояло сделать специалистам.

Результаты исследования на полиграфе показали, что Дэннис говорил правду. О том, что случилось с девушками, он узнал от полиции. После этого адвокат слегка ослабил хватку. У Нэнси взяли образцы ДНК и передали специалистам ее рукописный текст для сравнения с запиской. Через несколько часов детективы получили подтверждение: совпадение ДНК Нэнси с ДНК, оставленной на теле Ульрики, – сто процентов. Совпадение почерка – девяносто девять процентов.

В тот же день Дэнниса выпустили под подписку о невыезде, так как его свидетельские показания нужны были в суде. Когда адвокат сообщил Дэну о том, что его отпускают, он вздохнул с облегчением, но когда узнал причину, то не поверил. Он пытался убедить адвоката и детективов в том, что это не может быть правдой. Скорее всего мать испугалась, что его осудят, и решила взять вину на себя. После того, как ему предъявили неопровержимые доказательства, сомнений у Дэнниса не осталось, как и сил жить дальше. Он плакал, как мальчишка, на глазах у полицейских.

Мать лишила его всех, кого он любил. Сначала отца, затем девушек, а потом и матери. «Лучше бы она сама умерла», – в сердцах подумал Дэн.

И только после того, как ему стали известны все факты, он начал замечать странности. Записка Гунты была написана слишком грамотно, сама девушка в их переписках допускала кучу ошибок. В тексте Эвы было написано о том, что она мечтала оказаться в лоне природы, хотя на самом деле ею двигало желание привлечь внимание к надвигающейся экологической катастрофе. Когда он думал об Ульрике, его сердце обрывалось и внутри образовывалась зияющая пропасть. Ничем и, казалось, никогда не было возможным заполнить это звенящую пустоту.