– Да, именно это я и хотела сказать, – Нэнси вздохнула с облегчением. Ей казалось, что самое страшное уже позади.

– Как вы можете подтвердить свои слова? Сейчас это выглядит так, будто после задержания сына вы решили взять вину на себя, чтобы спасти его от тюрьмы. Простите, но непохоже, что вы могли бы справиться со здоровыми и молодыми девушками, – заключил Логан.

– Мне не пришлось с ними справляться, – попыталсь объяснить Нэнси.

– У вас был сообщник? – еще больше удивился Логан.

– Нет. Я все сделала сама, просто мне не пришлось применять физическую силу. Я травила их золотом сначала по чуть-чуть, а когда Дэнни уезжал, то резко увеличивала дозу. Вскрытие ведь не показало никаких следов насильственной смерти, верно? – спросила она. Логан кивнул, и Нэнси продолжила. – Попросите экспертов проверить волосы девушек на содержание золота, и вы поймете, что я говорю правду. Я всю жизнь проработала в больнице, этих знаний достаточно, чтобы избавляться от лишних людей без усилий. Тяжело было только прятать тела.

Логан кивнул напарнику на телефон и тот отправил сообщение экспертам, чтобы проверили волосы жертв на содержание тяжелых металлов и золота.

– Где вы взяли столько золота, чтобы отравить трех людей? – спросил Логан.

– Вообще-то четырех, – поправила его Нэнси. – У меня диагностировали ревматоидный артрит еще в восьмидесятых, тогда вовсю использовались препараты с ионами золота для лечения артрита. Позже выяснилось, что они имеют слишком сильные побочные эффекты, и перешли на другие препараты. Но к тому моменту у меня уже был большой запас, да и связи в медицинских кругах по-прежнему позволяют мне доставать ампулы с золотом из Мексики. При накоплении солей золота в организме страдают в основном почки и печень, иногда сердце. Чтобы яд наверняка достиг цели, я добавляла соли золота не только в пищу, но и в шампуни, иногда капала на подушки, конечно, когда Дэннис не спал вместе с ними.

– Вы сказали, что убили четырех человек, где же четвертое тело? – Логан все еще не мог поверить в то, что эта милая худосочная старушка так спокойно и основательно рассказывает об убийствах, будто диктует рецепт пирога.

– Захоронено на кладбище Лон Фер в восемьдесят седьмом году, – Нэнси растерла предплечья.

– Вы имеете в виду вашего супруга? – уточнил Логан. Он сопоставил даты из свидетельских показаний.

– Да, верно, супруга, – Нэнси задумалась.

– Почему вы убили их, Нэнси? – спросил Тайлер.

– Это не ваше дело, детектив, – Нэнси смотрела сквозь Тайлера.

– Понимаете, для доказательства вашей вины недостаточно того, что у вас была возможность и орудие, должен быть еще и мотив. Если нам покажется, что у вас мотива не было, Дэннис так и останется в тюрьме, – Логан блефовал. Он не верил в виновность Дэнниса, но чтобы избежать ошибки, ему нужны были все факты.

– Хорошо, я расскажу. Дэннис – не единственный мой ребенок. Перед тем, как он родился, я потеряла своего мальчика, моего Джастина. Питер, ублюдок, убил моего сына, – глаза Нэнси наполнились слезами. – Калитка всегда должна была быть закрыта. Он не закрыл калитку. Просто не закрыл. Из-за его безответственности больше нет моего мальчика. Я мечтала убить его с того самого дня, когда лишилась Джастина. Через пять дней после похорон я взяла кухонный нож и уже занесла руку, но Питер успел перехватить ее. Он не стал обращаться в полицию, но почти насильно упек меня в лечебницу. Я так и не смогла простить его, не смогла пережить утрату, мое сердце по сей день кровоточит так же сильно, как в тот день, когда я лишилась сына. Каждый раз, закрывая глаза, я вижу его обмякшее тельце и окровавленное личико.

После родов Нэнси вернулась домой, все свое время она проводила с новорожденным Дэнни и старалась не замечать Питера. Она не хотела лишать Дэнниса отца, своему мальчику она желала самого лучшего. Горе выбило из груди Нэнси весь воздух, казалось, она навсегда разучилась дышать, но Дэнни стал для нее спасительным глотком чистого пьянящего кислорода. Рядом с ним она была счастлива настолько, насколько способна быть счастлива женщина, пережившая потерю ребенка. Когда Дэнни исполнилось три, над счастьем Нэнси навис Дамоклов меч.

Чем старше становился Дэннис, тем больше времени он стремился проводить с отцом: разглядывать картинки в книге, сидя у него на коленях, пока тот читает; сидеть на водительском кресле старого отцовского автомобиля, пока тот копается под капотом, ловить рыбу на озере Блу и отпускать ее обратно в воду. Дэннис мог часами гипнотизировать входную дверь, дожидаясь отца с работы. Сердце Нэнси кровоточило теперь с прежней силой. Питер уже лишил ее одного сына и теперь отбирал второго. Зависть и злоба завладели разумом Нэнси, и она начала травить Питера.

Она высыпала из капсул лекарства Питера и засыпала туда порошок из своих ампул, иногда добавляла в еду, в чай и даже в лосьон после бритья. В день Питер получал двойную порцию суточной нормы. Через две недели у него появились первые признаки анемии: вялость, апатия, снижение аппетита. Еще через две недели появилась отечность и боли в мышцах. Когда он начал терять вес, то забеспокоился и обратился к врачу. Его полностью обследовали и заметили изменения в почках и легких. Позже у Питера появились новые симптомы: покраснение кожного покрова и зуд. Врачи заподозрили системную красную волчанку и приступили к лечению. Изменения в легких не были критичными, поэтому их списали на многолетнее курение. Когда Питеру стало чуть лучше, его выписали домой, но там его состояние снова стало ухудшаться, пока не случился последний приступ, после которого он уже не сумел оправиться.

При вскрытии обнаружилось, что органы Питера были в ужасном состоянии, как у дряхлого старика. Из-за того, что организм Питера не отвечал на лечение от волчанки, эксперты решили исключить отравление. Анализы на токсины и тяжелые металлы не принесли никакого результата, так как кровь и волосы проверили только на самые распространенные токсичные металлы: ртуть, свинец, кадмий и мышьяк. Так эксперты исключили возможность случайного или целенаправленного отравления тяжелыми металлами, хотя прижизненные симптомы говорили о сходстве. В заключении о смерти они указали почечную недостаточность на фоне системной красной волчанки.