— Тут, это в замке…

— Нет, моя дорогая. Тут, это в тебе. Ты тогда поглотила меня. И теперь я — часть тебя, нравится это нам обоим или нет.

— Но почему? Я же поглощала и раньше. И…

— Ну, я все же посильнее обычного смертного, на мне особое некромантское заклятие, сама понимаешь, это способствует некоторой устойчивости.

— И что теперь?

— Ничего. Я не хочу умирать. Лучше быть частью тебя, чем перестать существовать. А ты умираешь. Ты не послушала меня, не стала бежать. И теперь эта кровососка просто добьет тебя.

— Но что я могу сделать? Мои чары бессильны!

— Твоя глупая магия, да. Но… не только я часть тебя. Подумай…

— Моя голова… она раскалывается на части…

— Подумай… как Кармилла оживила всех этих тварей. А?

— Моя… моя кровь…

— Именно. Твоя кровь. Хватит тут валяться. Иди и сражайся, проклятая шлюха!

***

Подземелье было наполнено нестерпимым светом. Лионзе понадобилось время, пока с глаз сошли слезы. Кармилла парила прямо перед ней, сложив лодочкой ладони. Над ладонями висел светящийся шар, такой нестерпимо-яркий, словно второе солнце.

— Вот оно… то, что внутри… внутри… оно моё… только моё…. — завороженно шептала вампирша.

— Ну уж нет, — прошептала одними губами Лионза.

— Что? Ты ещё жива? Впрочем, это уже не важно. Уже не важно… — Кармилла снова отвлеклась на шар, что висел перед ней.

— Куклы! Хватайте её за ноги! — велела Лионза.

— Что?

Кармилла в замешательстве задергала ногами, в которые мертвой хваткой вцепились её собственные куклы.