Айрторн хмыкнул и потянулся к рубашке.

Чтобы застегнуть пуговицы, пришлось опустить голову, отчего короткие светлые пряди упали на лицо, явно мешая и норовя залезть в глаза. Сперва он попробовал их сдуть, но те упорно падали обратно. Потом зачесал пятерней по направлению к затылку, но капризные волосы снова повторили свой маневр и заняли прежнее место.

— Зараза, — прокомментировал Линден. — Подстригусь к чертовой матери.

Лина хихикнула.

— Только сходи к мастеру, будь любезен. Я больше на такой подвиг не решусь.

Он закатил глаза, но спорить не стал. Закончив с пуговицами и заправив рубашку в брюки, шагнул к ней и собственнически притянул к себе.

— Мне надо к Марту. Он просил найти его, как только я буду готов. Пойдешь со мной?

Расставаться с ним не хотелось. Вообще. Ни на минуту. Но это было блажью, и Лина прекрасно отдавала себе в этом отчет.

— Нет. — Она покачала головой. — Пойду домой, Розария просила помочь с графиком дежурств.

Айрторн хохотнул, мол, я же говорил.

— Тогда до встречи, — коснулся губами ее губ и отпустил. — Напишу тебе, как только освобожусь, — пообещал серьезно, пятясь к двери и все еще смотря на нее.

Ему тоже не хотелось расставаться, поняла Линетта, даже ненадолго. Они буквально вросли друг в друга за эти дни. И даже когда она ходила в общежитие за вещами, отлучаясь не более чем на час, и то поймала себя на мысли, что уже скучает.

Он вышел, а Лина вздохнула и задумчиво провела пальцем по шраму, край которого любопытной змейкой выглядывал из-под рукава на ее запястье.

Потом собралась с силами, решительно натянула плотную ткань пониже, до самой кисти, и направилась к двери.

Увы, далеко уйти не удалось — Блант перехватил ее в коридоре и, раз уж она себя прекрасно чувствовала (хитрец, сперва заботливо спросил о самочувствии), заставил идти писать отчет.

Вспоминать в мельчайших подробностях произошедшее в домике матери Дорнана не хотелось до зубовного скрежета. И первым порывом было воспротивиться и напомнить, что Ризаль разрешил ей отдыхать как минимум до конца недели. Вот только через неделю история не перепишется и мертвые не оживут.

Поэтому Линетта согласилась и покорно отправилась в пустой в это время зал ожидания, чтобы подробно изложить на бумаге все, что ей было известно.

Она устроилась за столом в центре зала и приступила к работе. Ей никто не мешал и не отвлекал. Изредка кто-то проходил мимо, хлопали двери. Пару раз пробегал Блант, но и он не подходил близко и не торопил.

А Линетта писала. Все, что запомнила, и все, что хотела бы забыть, да только не могла. В итоге исписала четыре листа, что-то зачеркнула и так и оставила, не став переписывать на чистовик, как делала прежде. Больше не хотелось понравиться начальству и заслужить похвалу за прекрасно написанный отчет. Не хотелось чему-то или кому-то соответствовать. Ее мир перевернулся с ног на голову, но вся штука была в том, что ставить его обратно на ноги ей тоже категорически не хотелось.

И все же она увлеклась — не услышала звука открывающейся двери и вскинула голову, только когда ее окликнули.