Глава шестая

– Не надо! Знаю, ты хочешь убить ее, но не надо! – закричала Лили. – Не стоит. Мы не убийцы.

– Но она собиралась убить тебя! – негодовала Генриетта. – И сделала бы это, если б ее заклинания оказались сильнее. Посмотри на Джорджи – она еле дышит! – Собака перевела взгляд на отца Лили – тот все еще лежал на сцене. – Она чуть не убила твоего отца! – поспешно добавил мопс. – И Питера тут нет…

– Знаю… – прошептала Лили. – Но я не хочу быть как она!

Аргентум взмахнул лапой, в которой была зажата Нерисса, и прорычал:

– Ты слишком добрая. Она убила бы тебя и глазом не моргнула. Твой отец сильный волшебник, Лили, но и он едва не погиб.

– Едва? – дрожащим голосом спросила Лили.

– Он жив, – будто бы с неохотой признал Аргентум. Он был бы счастлив разорвать Нериссу в клочья, а Лили лишь усугубляла ситуацию. – Роуз тоже. Но они сильно пострадали и долгое время не смогут прийти в себя.

– Где Питер? – Даниил, подобрав со сцены пистолет, подошел к Лили. – Я видел, как он упал.

Лили закрыла глаза. Она все еще видела перед собой ту ужасную сцену: Питер стреляет в мать, Нерисса насылает на него заклинание, и мальчик падает… Это напомнило ей, как Питер соскользнул со спины дракона и Лили подумала, что потеряла его навсегда. Но если тогда все обошлось, то сейчас – вряд ли. Ни отец, ни Роуз не смогли противостоять маминой магии, что уж говорить о немом слуге…

– На авансцене между газовых фонарей, – прошептала она. Подняв глаза на дракона, с дрожью в голосе она добавила: – Я передумала. Сожри ее. Мне все равно.

Маленькие глаза Генриетты блеснули. Лили знала, как сильно мопс любит Питера. Ей нравилось, что он тихий, спокойный и на него можно положиться. Иногда Лили казалось, что Питер понимает Генриетту, хотя читать по ее губам он не мог. Медленно, осторожно собака подошла к краю сцены и посмотрела в зал. Пыльные бархатные сиденья виднелись в полутьме.

– Я его не вижу, – прошептала она.

– Что значит «не видишь»? Хочешь сказать – от Питера ничего не осталось?! – Голос Лили дрогнул. Она подбежала к Генриетте и осмотрелась. Казалось, зал полон, а зрители просто затаили дыхание в ожидании магии. Но это совсем не представление. Не будет счастливой развязки, а Даниил не сообщит заинтригованной аудитории, что его юный помощник цел и невредим и прячется за кулисами, вот-вот выйдет из-за потайной двери или появится из ниоткуда на последнем ряду между удивленными зрителями.

Лили посмотрела в глубь зала: там действительно кто-то стоял и, кажется, не понимал, что вообще происходит. Вот фигура двинулась к сцене по потертому ковру – Лили, дрожа и не отрывая взгляда, следила за ней. Вдруг она подпрыгнула, взвизгнула и бросилась к Питеру:

– Мы думали, ты погиб! Я боялась, что мама превратила тебя в пыль. Как же ты спасся?

Питер лишь пожал плечами. Лили схватила мальчика за руку и потащила за собой к сцене – и пусть он бледен как никогда, главное – он жив!

– Заклинания, помнишь? – Генриетта вдруг оживилась. – В Доме Феллов на него наложили столько заклинаний, что теперь ему все нипочем! Он даже к отцу твоему смог пройти, хотя дверь была заколдована.

– Да, я совсем забыл, – удивился Аргентум. Говорить ему было трудно, так как в зубах дракон все еще держал злую чародейку – та была без сознания. Он встряхнул ее, и Лили поежилась. Мама выглядела невероятно хрупкой. Если они не придумают, что с ней делать дальше, Аргентум сожрет ее – в этом Лили была уверена.

– Пожалуйста, никогда больше так не делай! – сказала она Питеру, забралась на сцену и помогла подняться другу. – Ты каждый раз нас спасаешь. Не думай, что я жалуюсь, но я боюсь за тебя. Ты вообще представляешь, какие могли быть последствия?!