Ничто не могло лучше выразить чувство неуверенности Франции после 1918 года, чем ее решение начать строительство линии Мажино в тот момент, когда ее армия была самой большой в Европе, а армия Германии была ограничена мирным договором 100 000 человек. Это решение было тем более пикантным, что Версальский мирный договор запрещал Германии размещать военные силы в Рейнской области - территории, которую необходимо было пересечь перед началом нападения на Францию. После победы Франция почувствовала себя настолько неуверенной в себе, что не думала, что сможет противопоставить вопиющему нарушению мирного договора со стороны разоруженного противника собственное наступление.
Будучи подполковником в 1934 году, де Голль подверг французскую военную доктрину основополагающей критике в книге "К профессиональной армии". Мобильность, писал он, была ключом к стратегии, а воздушная мощь и танки - главными силами реализации. Но армия, в которой он служил, разработала стратегию статической обороны, которая оказалась катастрофически неадекватной.
В отрывке из этой книги 1934 года де Голль выразил свое меланхоличное заключение:
Давным-давно существовала старая страна, вся скованная привычками и осторожностью. В свое время самый богатый, самый могущественный народ среди тех, кто находился в центре мировой сцены, после великих несчастий он как бы замкнулся в себе. В то время как вокруг него росли другие народы, он оставался неподвижным.
Это было то отношение, которое де Голль на всех этапах своей карьеры был намерен изменить.
Де Голль и Вторая мировая война
Положение де Голля в Лондоне летом 1940 года, очевидно, не давало никаких возможностей для восстановления величия. Европейское сердце было покорено Гитлером. Советский Союз, последняя оставшаяся континентальная держава, годом ранее подписал с Германией пакт о ненападении. Франция, которой теперь управлял Петен в условиях частичной немецкой оккупации, колебалась между нейтралитетом и сотрудничеством.
Де Голль не был назначен руководить "Свободной Францией" каким-либо официальным органом власти Франции и его лидерство не было подтверждено на выборах. Его притязания на командование вытекали из его провозглашения. «Легитимность правящей власти, - напишет он позже, - проистекает из ее убежденности и внушаемой ею убежденности в том, что она воплощает национальное единство и преемственность, когда страна находится в опасности». Ссылаясь на другой момент национальной опасности, он выбрал в качестве знамени своего движения двухконечный Лотарингский крест - символ мученицы Жанны д"Арк, которая своими мистическими видениями пять веков назад сплотила французов, чтобы отвоевать свою землю у иностранных оккупантов. Де Голль утверждал - без каких-либо очевидных доказательств - что он "наделен" "верховной властью" над вечной, непобедимой Францией, которая превосходит все временные трагедии, которые могли произойти в ее физических границах.
В последующие месяцы и годы де Голль вел себя уверенно и отказывался идти на компромиссы, что позволило ему добиться уступок от (часто вызывавших недовольство) лидеров Альянса - Черчилля, Франклина Д. Рузвельта и даже Сталина - всех, кого он заставил считаться с самопровозглашенной незаменимостью Франции для воссозданной Европы.
Начиная со своего обращения от 18 июня 1940 года, де Голль вел себя так, словно Свободная Франция воплощала в себе не стремление, а реальность. Он начал свое предприятие с группой советников, собранных из выдающихся французских деятелей, отправленных в ссылку в Лондон, и военными силами, набранными в основном из разложившихся французских рядов, которые были эвакуированы из Дюнкерка. К концу 1940 года, когда был сформирован Совет обороны империи из гражданских сторонников, насчитывалось всего 7000 эффективных бойцов Свободной Франции.
Как реализовать его замысел с такими мизерными силами? Де Голль понимал, что у него мало военных возможностей. Поэтому он решил сосредоточиться на создании географической базы для легитимности, сплотив на своей стороне разрозненные боевые силы Французской империи. Для этого он проехал по разрозненным колониям, чтобы отделить их от Виши в качестве первого шага к освобождению родины. На протяжении всего времени его главным врагом была не Германия, а Виши; его главная цель - не победа в войне (хотя он помог бы), а создание условий для территориального, институционального и морального обновления Франции в последующем мире.
Прошло два месяца, прежде чем территориальные усилия де Голля принесли плоды. Тем временем, союзникам предстояло принять тягостное решение: что делать с французским флотом, стоявшим на якоре на военно-морской базе Мерс-эль-Кебир возле алжирского города Оран? Если бы он попал в руки Германии, это могло бы изменить военно-морской баланс в пользу Британии или даже помочь потенциальному вторжению нацистов на Британские острова. Черчилль решил, что на такой риск он не пойдет. 3 июля, потребовав, чтобы флот отправился в британские порты, он отдал приказ о бомбардировке алжирской военно-морской базы. В результате атаки погибло около 1300 французских моряков и было потоплено три судна, включая линкор "Бретань". Де Голль, хотя и был раздосадован, отреагировал спокойно и выступил в защиту этого эпизода на Би-би-си: «Ни один француз, достойный этого имени, не может ни на секунду усомниться в том, что поражение Великобритании навсегда скрепит рабство его страны». После войны он сказал, что на месте Черчилля поступил бы точно так же.
Хорошие новости для свободных французов, наконец, пришли 26 августа, когда генерал-губернатор Чада Феликс Эбуэ, первый высокопоставленный колониальный администратор Франции африканского происхождения, заявил о поддержке де Голля со стороны колонии. На следующий день де Голль в радиопередаче на сайте похвалил это событие: «Франция есть Франция. В ней есть тайный источник, который всегда удивлял мир, и который не перестает его удивлять. Франция, раздавленная, униженная, брошенная, начинает карабкаться назад из пропасти».
Подъем будет нелегким, поскольку Французская Западная Африка оставалась в крепкой хватке Виши. В сентябре франко-британская флотилия направилась в гавань Дакара с целью склонить Сенегал и соседние колонии на сторону свободной Франции. Это закончилось фиаско. В течение нескольких дней де Голль был подавлен. Восторженный прием в Дуале, Камерун, 7 октября поднял его настроение, и вскоре Браззавиль во Французском Конго стал новой столицей Свободной Франции. Небольшая военная операция Свободной Франции увенчалась успехом и 10 ноября захватила Габон, в результате чего вся Французская Экваториальная Африка оказалась в колонне де Голля.
Какими бы ни были финансовые и военные ограничения его движения, де Голль попал в точку. В День перемирия, 11 ноября, в Париже прошли народные демонстрации в поддержку свободных французов, в том числе студентов, которые вели подрывную деятельность, неся пары удочек ("deux gaules").
Стратегически расположенный вдоль исторических транссахарских торговых путей, Чад оказался жизненно важным плацдармом для военных операций Свободной Франции, особенно в ливийской колонии Италии. В начале 1941 года полковник Свободной Франции Филипп Леклерк де Отеклок во главе колонны из 400 человек преодолел 1 000 миль запретной местности, чтобы совершить дерзкий рейд на Куфру, город-оазис на юге Ливии, где находился итальянский гарнизон в полном составе. 1 марта, после десятидневной осады, итальянцы капитулировали. В клятве, которая вскоре стала известна как "Клятва Куфры", Леклерк заставил своих людей поклясться, что они не успокоятся до того дня, когда "наши цвета, наши прекрасные цвета, будут развеваться с собора Страсбурга".
Сражение при Куфре стало первой крупной военной победой Свободной Франции в войне, значительным подъемом боевого духа и подтверждением завета де Голля: "В нашем положении тот, кто стоит на месте, отстает". Два года спустя, после высадки союзников в Северной Африке, Леклерк по приказу де Голля возглавит колонну Свободной Франции, состоящую из 4000 африканцев и 600 французов, из Чада через Ливию в Тунис, где они присоединятся к британцам в напряженной борьбе с "Африканским корпусом" фельдмаршала Роммеля.
Но прежде, чем Леклерк смог во второй раз пройти маршем через Ливию, Свободные французы должны были доказать свою силу на других театрах. Их операции были направлены на освобождение с помощью союзников территорий, контролируемых Виши, чтобы продемонстрировать всему миру, что свободные французы полны духа, способны и полны решимости восстановить положение Франции как ведущей державы в мире. В ходе этих процедур де Голль настаивал на том, что Свободная Франция будет сотрудничать в качестве партнера, а не податливого агента.
Вторжение в июне 1941 года в Сирию и Ливан, территории, которые были созданы в качестве французских мандатов Лиги Наций после Первой мировой войны, повторило африканскую модель. В то время как Великобритания пыталась предотвратить создание Германией авиабаз в Леванте, де Голль присоединился к этим усилиям со своими ограниченными силами, чтобы подтвердить историческую позицию Франции в этом регионе, что в немалой степени включало в себя ожесточенное соперничество с Великобританией.