— А… что за вещица? — Он попытался сменить тему разговора, однако увлеченная лисовским прожектом мысль никак не могла отвлечься от вожделенного сундука.

— Шо-то я не врублюсь. — Лис нахмурил брови. — Эт ты и впрямь такой глупый или меня за дурака считаешь? Будь скромнее! Ты получишь сундук, полный сокровищ, а я — одну маленькую вещицу. Шо, честное слово, за детское любопытство?

— Так ведь мало ли…

— Шо, тебе все мало? Денег у тебя мало, сундука, под завязку набитого золотом и драгоценностями, опять мало. Соображаловки мало, так это точно. Я пойду, не грусти, вспоминай меня. Я верю, шо в этом городе найдется хоть один разумный человек с деньгами, которого подобное дельце заинтересует.

— Нет, постой! — Собеседник ухватил Сергея за плечо.

Лис без труда вышел из захвата и помахал рукой, цитируя:

— «Была без радости любовь, разлука будет без печали!»

— Нет, я в деле!

— То есть цена в двести золотых тебя устраивает?

— Было ж сто семьдесят пять!

— А мои непролитые слезы? Мое убитое здоровье и пальцы, которые дергаются вот так вот. — Лис радостно продемонстрировал, как именно дергаются пальцы. — При одном упоминании о ведении дел в Херсонесе!

— Хорошо, пусть будет двести, но ты говоришь, что там за штуковина в пурпуре.

— Вот ты нудный, это что-то! Роднуля, может, тебя еще усыновить?

— Двести десять.

— И запасные крылья для ангела.

— Двести двадцать пять.

— И поцелуй в лобик на ночь. Уважаемый, о чем мы торгуемся? Я же сказал, святое не продается.

— Хорошо, назовите свою цену.

— О Господи! — Лис воздел глаза к небу, и если бы в этот самый момент Всевышний взирал на землю, то, вероятно, должен был бы констатировать, что более ехидного и глумливого взгляда ему видеть не приходилось. — Не, на шо я теряю время? Драгоценные мгновения жизни без толку рушатся в вечность!

— Хорошо. — Херсонит упер руки в боки. — Давай так. Я куплю у тебя сундук со всем тем, что там внутри, что бы там ни было.