Сколько она себя помнила, Анджела всегда очень тонко чувствовала смену настроения людей, находящихся рядом.

Некоторые эмоции были настолько отчетливыми, что, казалось, даже несли с собой слабый запах.

Грусть всегда пахла сыростью.

Это был запах тумана, что появлялся в сумерках, или шерстяного пальто, мокрого от дождя. Внезапный гнев был как треск раскаленного железа. Обида была как умирающие цветы.

Доктор Фремонт благоухала как перечная мята, та, что обжигает язык. Анджела удивилась, когда психиатр предложила упражнение на поток сознания. Обычно, они проводили более традиционную терапию, сегодня Анджела хотела поговорить о тех резких вспышках злости, что она почувствовала в магазине.

Но как только она это упомянула, доктор Фремонт быстро уверила ее, что это нормально — для человека с таким прошлым, как у Анджелы, чувствовать внезапные и необъяснимые вспышки гнева или даже ярости.

Они возникали не от желания навредить кому-либо, а просто как способ разрядиться, сбросить напряжение. А затем доктор предложила попробовать другую методику.

Анджела не была уверена насчет упражнения на поток сознания. Как бы ей не хотелось избавиться от паники, что тикала внутри нее как бомба замедленного действия, она очень боялась позволить доктору войти в свое сознание.

Анджела была убеждена, что некоторые вещи лучше не вспоминать.

Доктор Фремонт опустила очки на кушетку, рядом с собой, и сложила руки на коленях. Ей было, наверное, чуть за сорок, приятная внешность, средний вес, может килограмм на десять тяжелее, чем определенный как идеальный для женщин среднего роста.

На самом деле, всю ее можно было описать одним словом — средняя. Кроме ее одежды. Она была одета в голубое с головы до ног. Сегодня на ней был костюм: шелковая блузка и брюки, и Анджела никогда не видела, чтобы доктор не носила что-нибудь голубое, даже металлическая оправа очков была такого же цвета.

Многие назвали бы такой стиль королевским. Но Анджела видела в этом спокойного человека. Голубой — хороший цвет. Он означал меньшее действие аномальной электрической активности мозга.

— Анджела, что ты почувствовала, когда я спросила тебя об Адаме?

— Адам? — Анджела провела руками по вискам, убирая за уши пряди волос, которые постоянно падали ей на глаза. — Вы так сказали? Я не слышала.

Психиатр замолчала, уставившись на нее. Анджела задумалась, не ищет ли доктор признаки обмана: моргание или поверхностное дыхание. Но Анджела просто смотрела ей в глаза.

— Да, я сказала Адам. Но ты не помнишь, что я говорила? И свой ответ не помнишь?

— Я ответила? — Что-то было не так. Анджела медленно поднялась и села на кушетку. Она покачала головой. — Доктор? Я ответила?