Была еще информация о ней — записи из школы и медицинская карта, дневник, который она вела, когда была подростком; но ничто не заставило Джордана думать по-другому.
Кофе остыл. Как долго он смотрел на окно? Он не удивился бы, увидев проблески рассвета: бледно-розовые блики на большом дубе, растущем у дома.
Он любил это место: жил здесь почти сорок лет, работая врачом около двадцати из них.
Но в последнее время он начал думать о переменах. Слишком много имен в его списке ожидания, он проводил слишком много времени в операционной. Он боялся «перегореть», сделать ошибку, или почувствовать равнодушие. Джордан не хотел, чтобы это произошло.
На него давили, чтобы он выбрал потенциального заместителя, который облегчил бы ему работу. Джордан отказывался, потому что не было хорошего кандидата, но ведь он и не искал по-настоящему.
Несомненно, Тери Бенсон была бы наилучшим выбором, даже Джордан не мог не признать ее талант и пылкую страсть к хирургии. Она была такой же, как и он в ее возрасте. Может, это и было проблемой?
Недавно у них состоялся разговор на эту тему. Она все высказала, почти обвинила его в том, что он сдерживает ее. Даже намекнула, что он боится, будто она лучше его, что проблема в мужском эго. Джордан рассмеялся. Это бред, он так и сказал ей, но сейчас задумался.
Сделав еще глоток горького холодного кофе, Джордан спросил себя, что же он делает. Вдруг оказалось важным выбрать себе преемника, даже такого, которому не доверяешь. Что он делает? Это ведь не из-за того, что он почти с ума сходит из-за этой женщины, увидев нечто большее, чем просто ее фотографию?
Вот, теперь есть уважительная причина пересмотреть расписание своих операций. Это прозвучало как жалкий комментарий в адрес личной жизни Карпентера. Может, он просто начал чувствовать то же, что и они, те простофили, что знакомились с «Ангельским личиком».
Его ненадолго хватило: фото Джордан засунул обратно в конверт, в котором получил его, и прошел на кухню, где вылил остатки кофе в раковину.
Надо было выпить пива. Даже теплое, на вкус оно лучше остывшего кофе. И он смог бы поспать.
Агент ЦРУ оставил ему номер телефона и сотовый, специально для международных звонков, кажется, проходящих через глобальные спутники (так было написано в инструкции). Джордану также сообщили кодовое имя агента, с которым можно было связаться — Поджигатель.
Какой соблазн для уставшего от всего, эгоманиакального, поступающего по-свински кардиохирурга-шовиниста. Но Джордан не станет звонить.
Птичка уже была на полу, в поисках затерявшихся семечек, когда запищал пейджер.
В этот раз она точно знала, куда идти. Она затащила пейжер Джордана в кучу под ближайшим ковром, где запрятала его вместе с другими украденными сокровищами: ручками, карандашами, скрепками, пультом от телевизора и счетом за свет за прошлый месяц.
Завороженная светом ярко-зеленого дисплея пейджера, она начала клевать экран, когда появилось сообщение.
ВСТРЕТИМСЯ СЕГОДНЯ ПОСЛЕ ОБХОДА В БАРЕ за углом Калифорнийской Центральной Больницы. ТЫ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ЭТО. ТЫ БЫВАЛ ТАМ РАНЬШЕ.
Было подписано инициалами ЛА, но Птичка уже потеряла интерес к пейджеру. Она обнаружила железную крышку от пива и радостно барабанила по ней клювом.
— Доктор?
— Дьявол, сразу же ответила Анджела. Ее глаза был закрыты, но она услышала шум бумаги и щелчок ручкой в другом конце комнаты.