Они решили здесь не задерживаться.

Но перед там, как уйти, они освободили всех узников.

Орудуя боевым молотом, сея искры, Глеб разбил замок, вырвал скобы засова, ударом ноги распахнул дверь с маленьким зарешеченным оконцем в центре, крикнул:

— Выходите!

Десятки пар глаз испуганно смотрели на него. Скорченные фигуры жались к стенам и друг к другу, медленно отползали в тень.

— Вы свободны, — сказал Глеб. Но люди не поняли, не поверили ему. И лишь когда в проеме показался Ирт, когда он, широко улыбаясь, повторил слова Глеба, заключенные рабы ожили, задвигались, зашумели — все громче, все радостней.

Глеб вывел освобожденных людей на восьмиугольную арену, поднял руки, призывая к тишине, требуя внимания. Когда шум унялся, когда все лица повернулись к нему, он указал на нишу, где стояли оружейные стеллажи и велел вооружиться.

Он подозревал, что Двуживущие вернутся. И, возможно, это будут не ученики, а учителя. Люди в костяных масках, мастера Ордена Смерти.

Ирт, кажется, верил, что могучий Богоборец способен справиться с любыми противниками. Глеб был настроен куда более скептически. Ведь кинжалы Пираньи оставили на нам болезненные отметины…

Выход они нашли не сразу. Одинаковые коридоры никуда не вели, неотличимые двери открывались в небольшие комнаты, больше похожие на монашеские кельи. В каждой стояли двухъярусные нары, грубо сколоченный стол и два стула. В каждой крохотное окно было занавешено багряным флагом с черепом, нарисованным желтой краской. В одной из комнат оказался человек. Наверное, он ничего не знал, возможно, спал, но топот множества ног разбудил его. И Глеб едва не напоролся на клинок, когда приоткрыл дверь и сунул факел во тьму тесного помещения.

Удар был слабый, Глеб отразил его древком копья, шагнул через порог, плечом сшиб Двуживущего, но добивать не стал, лишь наступил на руку, держащую меч, смял кулак, раздавил пальцы. И спросил, глядя на занавеску с черепом, помахивая гудящим факелом:

— Где выход?

По стенам коридора ползали тени, вооруженные рабы теснились у двери, заглядывали в комнату, но войти не решались.

— Где здесь выход? — повторил Глеб.

— Направо, — простонал Двуживущий, даже не пытаясь вырваться. — В семи шагах. За поворотом.

— Спасибо, — сказал Глеб и бросил факел на застеленные нары…

Двуживущий не соврал.

На улице была ночь, теплая, словно летнее море, черная, словно закопченное стекло. Дурманяще пахло травой, стрекотали цикады, где-то неподалеку журчала вода.

А впереди горели факелы.

И за ними смутно белели пятна страшных неподвижных лиц.