– А! Ну да. – Палач кивнул. – Другая твоя женщина. Но так получилось! Извиняться не буду – Тома, она такая. Ты хитрый, начальник, но я точно все новости знаю. Раскрыл ты свое дело – взял Тамару. Вообще, я даже подозревал, что ты это сможешь. Ну и что? Тамара не пропадет на зоне, я позабочусь. У нее все будет шоколадно.

– А! Ну да! – передразнил его Олег. – Это ты сейчас о своем маленьком бизнесе. Хорошая была идея, хотя не новая, конечно. Тут у тебя срастется: времени, сам сказал, у тебя много, нового курьера на волю найдешь. Братишка-то твой соскочил… – Полицейский стал чуть более серьезным. – Проблема в другом, Гарик. Получается, помочь Тамаре ты как раз и не сможешь. Не попасть ей на зону…

Палач молчал. Его ухмылка растаяла, взгляд стал острым и по-настоящему свирепым.

– Не гони лошадей, – предупредил его полицейский. – Ты меня с собой равняешь. Я ее не убивал, у меня не бывает трагических случайностей при задержании. И вообще, расслабься – она жива.

– Зря ты эти игры затеял, начальник, – уже совсем иначе предупредил Палач. – Так здоровье и красоту потерять недолго.

– Я как раз за окончание игры, Гарик. – Олег сложил перед собой руки на столе и чуть наклонился вперед. – Своей женщине, которая погибла, я долг отдал, это пройденная история. А тут я, Гарик, ради твоей женщины. Хочу, чтобы ты мне помог посадить того, кто напал на нее.

С полминуты бывший киллер переваривал услышанное.

– Подробности! – распорядился Палач, будто брал очередной заказ на убийство.

– Ее ударили по голове и устроили пожар, – стал сухо и коротко излагать полицейский. – Странно знакомая история в вашей семье… Мы и пожарные приехали вовремя – твою Тому вытащили. Травма копеечная, но ожоги… Она больше не сможет вязать. Думаю, ты понимаешь, что это значит для нее?

Заключенный опустил глаза и промолчал, но после все же нехотя кивнул.

– Я тебя услышал, – сказал он. – Ты ее в хорошую больничку пристрой, я оплачу. Может… мозгоправы и справятся. А об остальном не беспокойся. Я сам все решу с тем, кто на нее напал.

– Не думаю, – возразил Олег. – Я могу найти преступника и без тебя, в конце концов, ты тут, а я на воле. Только я все еще дорожу своим временем. И… я, конечно, не мстительный, но… Тома твоя быстрее меня бы грохнула, чем семь женщин за просто так. Главное, Гарик, я не уверен, что ты сможешь в этот раз решить все так, как хочешь.

– Его грохнут. – Палач пожал плечами. – Ну да, не я, но друзей у меня на воле хватает. Что тут еще решать?

– Ты все-таки не сильно изменился, – заметил полицейский. – По-прежнему плохо меня слушаешь, а ведь я уже дважды намекал. Ладно, без игр. Тома в больнице пришла в себя, разговорилась. Послушай, тебе всего пары секунд хватит.

Олег достал из кармана диктофон, положил на стол и включил самое начало записи.

«Тамара? – с ноткой беспокойства позвал Надюхин голос. – Как вы? Помните, что с вами случилось?

– Да… – тихо и чуть замедленно отозвался второй женский голос. – Я помню. Мой мальчик сказал, что я должна умереть… А я не смогла… Я его подвела…»

Олег остановил запись. Палач, казалось, просто замерз на своем стуле. Полицейский поймал себя на мысли, что не испытывает удовольствия, видя боль в глазах этого преступника. Он сломал Палача, но радости и удовлетворения это не принесло.

– Давай теперь вместе решим, Гарик, что с этим делать, – предложил он. – В целом мне плевать, ты можешь его грохнуть, как когда-то своего папашу и сестру Томы. Но если мозгоправы справятся и она узнает…

– Я тогда на контрактах был. Папашу уморила Тома, – сказал вдруг Палач. – Он ее… пользовал и избивал. Тогда она выкинула и сама еле выжила. Как узнала, что детей у нее не будет больше, повернулась слегка. Томка из больнички вернулась, дождалась, пока они упьются, и спалила их вместе с домом. Только Димку забрала: решила, будет он ее… А ведь этот крысеныш так любил наблюдать, что с нами родаки делают. Я думал, это пройдет…