Лев поднимает руку, указывает на площадку, где паркуется знакомый серебристый фиат – любимая итальянская марка папы. Закусываю губу, пытаясь сдержать эмоции, когда из салона появляется вся моя семья. Леся с мамой, едва завидев меня, искренне улыбаются и спешат навстречу. Алик с отцом держатся на отдалении, словно волнуются и дают своим женщинам возможность уладить ситуацию и смягчить меня. Хотя, если честно, я устала злиться и обижаться. Поэтому, чмокнув родственниц в щеки, сама подхожу к мужчинам. И, прежде чем они начнут говорить и в очередной раз все испортят, обнимаю сразу обоих.

– Аленушка, – первым берет слово папа. – Ты должна знать, что мы очень любим тебя…

– Я знаю, – перебиваю его, чуть не плача, а он вручает мне огромный букет нежно-белых роз.

– И поддержим все твои начинания, – слегка толкает плечом Алика.

Брат, спохватившись, протягивает мне какую-то папку.

– Что это? – недоуменно листаю бумаги, в которых значится мое имя.

– Документы на Дом моды. Мы с отцом помогли Льву его выкупить и оформить, – кивает на Царева, который бережно обнимает меня за талию и прижимает к себе, будто «застолбив территорию». – Считай, что это подарок на совершеннолетие, – ошарашив меня новостью, Альберт умолкает на секунду.

– Алик, мне давно исполнилось восемнадцать, – хихикаю нервно.

– На мое «совершеннолетие», – неожиданно поясняет. – Пришло время мне повзрослеть и отпустить тебя, – протяжно выдыхает. – С этого дня, Аленушка… – осекается. – Алена, – обращается деловито. – Мы с отцом обещаем уважать любой твой выбор.

– И даже Льва? – прищуриваюсь недоверчиво. И Алик сжимает губы. Не спешит отвечать.

– А я твой выбор? – победно рокочет Царев, обнимая меня крепче. – Почему «даже»? – опомнившись, хмуро сводит брови.

– Потому что ты наглый, – вдруг выпаливает брат, и Лера фыркает на него.

– А ты брюзга, – не теряется Лев, за что получает от меня толчок в бок.

Секундная пауза – и оба начинают смеяться. Обмениваются рукопожатиями, похлопывают друг друга по спине, как старые верные друзья, обнимаются. Будто это не они едва не подрались, когда на семейном ужине обсуждали мою судьбу.

– Ради принцессы я тебя потерплю, – снисходительно произносит Царев сквозь хриплый кашель.

– Аналогично, – соглашается Альберт, ввергая меня в шок. Вопросительно смотрю на папу, а он лишь по-доброму улыбается.

– Не хотите ничего мне объяснить? – сжимаю в руках букет, от возмущения чуть не ломая стебли.

И в момент, когда я нахожусь на грани того, чтобы отхлестать обоих «заговорщиков» цветами, Лев вдруг берет меня под локоть и ведет ко входу в Дом моды.

– А тебя, милая, уже модели заждались за кулисами, – галантно открывает передо мной дверь. – Работать, малышка! – шутливо приказывает, чмокая меня в висок. – Показ начнется только после того, как ты дашь отмашку.