— Красиво! — И невнятно добавил: — Я люблю вас…
Нимфа улыбнулась.
— Вы, должно быть, несчастный человек, если так сразу любите, — пролепетала она.
Митяй услышал лишь то, что давно хотел услышать от человека. Сморгнул ненужные слёзы и ответил:
— Такое впадлу говорить, но вы — не они. От вас музыка исходит. Я одинокий человек, и у меня нет денег на колесо. Я уже месяц не касался трассы и не держался руля.
— Так вам нужны деньги? — пропела нимфа и протянула кулак с мятыми бумажками.
— Не, я вас полюбил, а теперь деньги… — в страхе отшатнулся Митяй.
— Возьми как у сестры, которая тебя пожалела, — нежно говорила она. — И когда будешь лететь по трассе — свободный как ветер, навстречу первой звезде, — помни, что ты не одинок.
— Ма, ты спишь? Ма, дай денег на опохмел… — жалобно стонал Митяй.
Он упорно боролся с мыслью о потраченных в привокзальном кабаке деньгах, подаренных нимфой, но память неумолимо жалила его в больную голову. Он не помнил, как туда попал и с кем. Помнил только, что угощал малолетнюю путану беляшами и поил её водкой.
— Ма, помираю… Ма… — не унимался Митяй. — Дай хоть полтос. Болею, ма…
Тёплый ветерок трепал выцветший тюль у окна. Назойливо чирикали воробьи. С улицы душно пахло сиренью. За перегородкой было темно и пусто. Ма не отвечала. Она умерла этой ночью, во сне. В сердце что-то заклокотало, жизнь пролетела, как сонная муха, перед глазами — и стало темно.
Доцент Лейкин в разговоре с соседом высказал предположение, что женщина, вероятно, не выдержала утомительного вращения в Колесе Сансары и слепого натиска бытия.
Вскоре Митяй связался с добродушными мошенниками, ежедневно поившими его водкой и усыплявшими без того шаткую бдительность словами жалости и уверениями в крепкой мужской дружбе. Уже через месяц Митяй вынужден был поселиться у самого заботливого из них, подарившего заветное колесо, кормившего и поившего за свой счёт, разве что не читавшего на ночь сказки. А ещё через месяц парень оказался на улице, мыкаясь по старым знакомым, которые сторонились его, как чумного, и посылали куда подальше.
Митяй согнулся, осунулся, стал нервно моргать левым глазом и питаться из мусорных куч. Память серела, узилась, меркла, и уже не было сил и желания что-либо вспоминать из
Как-то осенью, слоняясь по загородным пустырям, Митяй заметил на обочине трассы молодёжную тусовку и вереницу хищно рычащих машин. Ему вдруг стало интересно, что бы это значило, и он подошёл ближе.
— Вы кто? — спросил он у парня в тёмных очках, который стоял поодаль от компании и курил.
— Стритрейсеры, — добродушно усмехнулся тот. — Интересуешься?
— Да не, я просто… — Митяй с детским любопытством разглядывал яркие автомобили и красивых молодых людей, которым было хорошо вместе.
— Прокатиться хочешь? — весело предложил стритрейсер.