Я наклонился ближе, мои слова были обдуманными. "Тебе нужен кто-то, кто скажет тебе, что делать", — сказал я. "Ты слишком боишься признаться в том, чего действительно хочешь. Ты хранишь верность вещам и людям из своего прошлого, потому что когда-то они были добры к тебе. Это жалко, и ты выше этого". Я сделал паузу, не сводя с нее взгляда. "Измена Донована не так уж удивительна, потому что в глубине души ты никогда не была ему безразлична".

"Это ложь", — ответила она, ее голос дрожал, едва скрывая обиду.

Я продолжил: "Правда? Тогда почему он пригласил тебя на свидание только перед тем, как ты поступила в Крествуд?"

Я знал, что мои слова режут слух, но я хотел, чтобы она увидела правду.

"И чего, по-твоему, я хочу?" — спросила она. "Ты?"

Я не колебался. Выйдя из машины, я повернулся к ней лицом, выражение моего лица было решительным. "Я не думаю, я знаю", — сказал я.

Сиенна вышла за мной из машины, ничего не говоря.

В магазине "Таргет" секция товаров для Хэллоуина была представлена яркими оранжевыми, черными и фиолетовыми цветами, а украшения варьировались от причудливо милых до откровенно жутких. Мы с Сиенной ходили по проходам, ее глаза сканировали полки с вновь обретенным интересом, который, казалось, на мгновение отодвигал проблемы, тяготившие ее разум. Она брала разные предметы, рассматривая их с задумчивым выражением лица — резные тыквы, призрачные фонари и даже скелет в натуральную величину, который заставил ее рассмеяться. Я не видел ее раньше, она была беззаботной и погруженной в простую радость момента. Ее энтузиазм был заразителен, и я стал предлагать украшения, которые могли бы придать дому особенно праздничный вид. На самом деле мне было наплевать. Я просто хотел видеть ее улыбку.

По мере того как мы наполняли тележку различными украшениями, воздух между нами становился все легче, прежнее напряжение рассеивалось на фоне нашей общей задачи. Сиенна проявляла творческие способности, представляя, как каждый предмет может преобразить дом. Она оживленно рассказывала, где разместить паутину, чтобы добиться максимального эффекта, и какие окна идеально подойдут для жутких силуэтов. Я увлекся ее рассказом, оценив ее внимательность к деталям и умение создавать атмосферу.

Время от времени наши руки сталкивались, когда мы тянулись к одному и тому же украшению, или наши глаза встречались, когда мы улыбались какому-нибудь жуткому орнаменту. Она не отстранялась.

Это что-то значило.

Я знал, что это так.

Я заплатил за украшения на кассе, и мы вместе отправились на улицу.

"Зачем ты это сделал?" — спросила она низким голосом. "Почему ты выгнал Донована?"

"Потому что ты попросила", — ответил я, и ответ прозвучал в моей голове.

"Я бы никогда не попросила тебя об этом", — пробормотала она.

"На самом деле все не так сложно", — сказал я. Я положил пальцы ей под подбородок и наклонил ее голову, чтобы посмотреть ей в глаза. "Я вижу тебя, Сиенна. Я вижу тебя с тех пор, как мы были детьми и ты заклеила мою фигурку Бэтмена".

Ее глаза расширились от удивления. "Ты помнишь это?"

Я отпустил ее и посмотрел в окно, на моем лице мелькнула ностальгия. "Донован сломал ее, потому что был капризным, и ты видела, как это произошло", — рассказал я. "Следующее, что я помню, — это то, что он лежит в моей комнате. Клейкая лента удерживает голову. Халтурная работа, но…" Я позволил своему голосу прерваться, воспоминания были горько-сладкими. "Ты думаешь, что тебя никто не замечает, Сиенна. Но я замечаю. И всегда замечал, с тех пор".

Сиенна покраснела. "Я больше не могу оставаться в доме, Адриан", — пробормотала она. "Я просто… Я не могу".