Минка присоединилась к нам, ее лицо раскраснелось от усилий, но сияло от счастья. "Большое спасибо, Сиенна, — сказала она с искренней благодарностью. "Это было очень полезно".

Обе они еще раз поблагодарили меня, прежде чем покинуть каток, их болтовня и смех отдавались эхом, когда они уходили.

Я смотрела им вслед, испытывая чувство удовлетворения от урока, но и растущее беспокойство по поводу оставшейся части моего дня.

Я взглянула на телефон и поняла, что уже почти подошло время запланированной встречи с Донованом. Он должен был помочь мне с хореографией для моей программы катания. Он обещал.

Как ты обещала никому не целоваться, особенно его брату?

Я ждала, надеясь, что на этот раз он появится, но по мере того, как шли минуты, становилось все более очевидно, что он не придет.

Опять.

Разочарование поселилось в душе, на этот раз более сильное. Я знала, что облажалась, поцеловав Адриана в ответ, но Донован этого не знал. Он сказал мне, что будет здесь, и снова его не было.

Я решила, что не в настроении снова ждать здесь. Я знала, что это пустая трата времени, но мое сердце не было занято проектом так, как должно быть.

Когда я добралась до парковки, я не удивилась, увидев, что его там тоже нет.

Я вздохнула, понимая, что мне нужно успеть на шаттл, чтобы вернуться домой.

Мог ли Адриан рассказать Доновану о нашем поцелуе? Была ли в этом причина отсутствия Донована? Может, это его способ наказать меня?

Эта мысль грызла меня, но в глубине души что-то подсказывало мне, что Адриан так не поступит. Несмотря на все, что они пережили вместе, я не могла представить, что он намеренно причинит брату такую боль. И все же неопределенность всего этого не давала мне покоя. Возможность того, что Донован уже знает и поэтому избегает меня, заставляла мое сердце биться в тревоге. Тогда я поняла, что, независимо от действий Адриана, именно я должна рассказать Доновану о поцелуе. Это была пугающая перспектива, но это было правильное решение.

Может быть, я смогу позаимствовать смелость Минки.

Приехав домой, я взяла паузу, чтобы собраться с мыслями. Я знала, что разговор будет трудным, возможно, даже болезненным, но он был необходим.

Глубоко вздохнув, я настроилась на конфронтацию и направилась в его комнату. Важность честности и тяжесть моей вины толкали меня вперед, каждый шаг был тяжелым от предвкушения признания своей ошибки.

Когда я дошла до комнаты Донована, сердце колотилось в груди, я услышала… шум?

Нет.

Стоны.

Задыхающиеся вздохи.