У меня пересохло в горле, и я свободной рукой поднесла к губам чашку с чаем.

— За квартиру заплачено до конца мая, — продолжал Лайтио. — Арендатора по имени Даниэль Ланотте в ней не было, но это не является нарушением закона. Италия — свободная страна.

— Но разве не пропал Карло Дольфини? Полиция побывала у него дома?

— Карузо проверил все заявления об исчезновении. Такого не поступало. Он также позвонил госпоже Дольфини. Она сказала, что Карло уехал повидаться с родными в Нью-Йорк. У него кузен, по слухам, держит пиццерию в Маленькой Италии.

Лайтио произнес английские слова так, как они пишутся; в другое время это бы меня рассмешило.

— Но я видела труп!

— Ты его сфотографировала?

— Нет! Я и без фотографий помню, как он выглядел! Могу попробовать нарисовать, если это поможет.

— Это бесполезно, Илвескеро. Ты, конечно, знаешь, как продвигаются такие дела. Сколько лев правосудия ни рычи здесь, в Финляндии, в Италии этого не слышно.

— Но Италия все-таки европейская страна! Наверное, там действуют какие-то законы?

— По какому закону твоим словам нужно верить больше, чем двум уважаемым полицейским и владельцу квартиры?

Хозяин квартиры утверждал, что там все в порядке. Ну а комод, я же его сломала! Почему владелец жилья, знакомый брата Джанни, ничего не сказал об этом? Может, и он втянут в эту интригу? Я не могла возражать Лайтио, потому что скрыла от него часть правды и не смела в этом признаться. То есть угодила в яму, которую сама себе вырыла.

— Я попробую разузнать о Стале, — пообещал Лайтио. — Вряд ли мне что-то расскажут. Большие мальчики были сильно раздосадованы, оттого что я знаю, почему взорвалась «I believe». Меня уже много раз заставляли клясться, что я буду молчать. Но Рютконен-то этим очень удивлен, и это меня забавляет. — Смех Лайтио напоминал скорее шипение, и на ум приходил пыхтящий морж.

На заднем плане слышалось требовательное кошачье мяуканье.

— Ну, Илвескеро, а ты сама-то собираешься оставаться в этих краях или отправишься по следам Сталя колесить по Европе?

— Вот уж точно не собираюсь! Я меняю род деятельности.

— И чем будешь заниматься?

— Ресторанным бизнесом.

— Надо надеяться, ты пойдешь в гардеробщики. На этой должности можно быть ворчуном, что для тебя не составит труда. Официантки из тебя не выйдет: могу вообразить, как первый же мерзкий клиент получит кружкой или пастой с томатным соусом по голове. И повар из тебя в лучшем случае посредственный.

Я вздохнула. Не хотелось поддерживать эту вздорную болтовню, однако я рассказала о Монике и ее планах с рестораном.