– Сам знаешь, какие, – продолжал сипеть налётчик. – Дважды просить не буду. Не отдашь – отберу, но тебе хуже будет.

– Позвольте, милостивые государи! – выступил грудью вперёд штабс-капитан. Бакенбарды и усы его воинственно встопорщились. – Возможно, вы нас с кем-то путаете. Однако ваше обращение, по крайней мере, невежливо. Извольте извиниться!

– Щас, дядя, извинюсь! – каркнул второй «котелок», перехватывая трость, и снизу, без замаха попытался достать собачьей головой виска Селивёрстова.

Но отставник оказался не прост. Едва заметным движением он убрал голову и сместился назад. Тут же принял боксёрскую стойку, смешно подпрыгивая на месте. Досмотреть представление Сосновцеву не удалось. Первый «котелок» пошёл в атаку, нанося тростью страшный рубящий удар сверху.

В маленьком спортзале из прежней жизни преподавал энтузиастам рукопашку мужичок. Невзрачный на вид, он прошёл все мыслимые «горячие точки» и умел ударом кулака убить человека. Будь у Андрея время, он с благодарностью вспомнил бы сейчас сенсея, но времени не было. Зато сохранились некоторые навыки, вколоченные мужичком ради их же, учеников, блага.

Тубус полетел в сторону. Правая рука, вытянутая копьём, пошла навстречу орудию длинного с одновременным поворотом туловища. Трость скользнула по предплечью, опасная собачья морда проскочила мимо. Кисть Сосновцева легла на трость рядом с кистью противника. Продолжая естественное движение вниз, Андрей ещё и резко присел, «вешая» на оружие килограммы своего тела, и следом резко вывел руку нападающего кнаружи, придавая противнику крутящий момент.

Момент получился столь хорош, что длинного закрутило винтом, подбросило кверху и грохнуло оземь. Он остался лежать без звука и движения, даже котелок с головы не слетел. Только пыль взвилась с мостовой лёгким облаком.

Словно в рапиде Андрей успел заметить чудесную тройку, проведённую Селивёрстовым второму: правый боковой – левый – и акцентированный правый прямой точно в челюсть! – противник валится ничком, как и положено при хорошем нокауте!

Но тут время вновь бешено сорвалось вскачь, и вот уже пудовый кулак мужика летит к нему на уровне груди. Как средневековое стенобитное орудие, чес-слово!

Поймав начало движения, и пользуясь длиной своих конечностей, Андрей коротко и сильно приложил носком башмака в опорную ногу атакующего. Башмаки тачают здесь хорошие: из настоящей кожи, с толстой жёсткой подошвой и усиленным носком. Мужик «провалился», его повело вперёд – прямо на выставленное колено Андрея. Аут, считать не надо!

В этот миг послушался заливистый свисток – к месту происшествия спешил городовой. И тут случилось неожиданное. Четвёртый участник – низкорослый, но широкоплечий – не стал ввязываться в драку, а подхватил обоих «котелков» за шкирку и шустро потащил их, едва шевелящих ногами, в сторону Большой Ильинской. Ну и силища в этом человечке! Троица свернула за угол и была такова.

Второй «армяк», только что пребывавший в глубоком нокауте, встрепенулся, перевернулся на четвереньки. Встряхнулся как собака, и на четырёх костях, но бойко, скрылся в ближайшей подворотне.

К моменту, когда блюститель порядка, основательно запыхавшись, подоспел к месту недавней потасовки, лишь одинокий картуз лежал в пыли на мостовой.

– Что здесь происходит, господа? – вопросил городовой грозным голосом.

– Шпана уличная, служивый, – ответил за обоих Селивёрстов. – Представляешь, братец, прямо среди бела дня деньги клянчат. Пришлось их немного поучить уму-разуму.

– Надеюсь, господа не пострадали? – озаботился городовой.

– Нет, всё в порядке. Босякам дорожку наладить мы в состоянии.

– Может, пройдём в околоток, ваше благородие? – городовой, бывший унтер, интуитивно почувствовал в Селиверстове человека достаточно высокого положения. – Составим протокол, господа опишут приметы мазуриков, и выловим их как миленьких. Чтоб неповадно было.

– В другой раз, братец. Сейчас мы очень спешим. А за усердную службу – благодарность. Я сообщу околоточному, чтоб отметил тебя поощрением. Какой номер жетона? Ну вот. Неси службу справно и впредь…

Городовой расплылся в улыбке – благодарность от начальства всегда приятна.