— Да, Великий, Селения просто не успевает вырабатывать достаточное количество энергии. Для этого мира наступает закат, — ответил незнакомый голос.

— Верно, Фабио.

И у меня перед глазами тут же возникло лицо сухонького старичка, которого я видела лишь однажды.

— Но на таких, как мы лежит великая миссия — создание идеального мира, идеальной Селении, или еще тысяч таких же миров. Мы ускоряем процессы их распада, они рушатся, уступая место чему-то новому, быть может, более идеальному, чем старое. Надеюсь, скоро так и случится с миром Айоллы и Фангира. Я хочу, чтобы они стали свидетелями того, как рухнет результат их многочисленных ошибок. Ты только посмотри, Фабио, как ничтожны все помыслы и желания людей. Они мне давно опротивели. Я мечтаю, наконец, отправиться в путешествие, давно уже пора поменять Селению на что-нибудь более свеженькое.

— Да, Повелитель, вы как всегда безупречно правы.

— То-то же. Процесс идет, Арабелла пытается его остановить, ищет какую-то жертву для бесполезного ритуала. Не понимаю только, зачем увеличивать время агонии этого мира?

— Вы — великий ученый. Я преклоняюсь перед силой вашего разума, — прозвучал голос Фабио.

— Да, друг мой, один ты меня и понимаешь, Арабелла слишком молода, чтобы правильно воспринимать мои идеи.

— Повелитель, она отправиться с нами после падения Селении?

— Ну, что ты, это невозможно! Она слишком привязалась к этому миру, к Летающей башне, ко мне, в конце концов, — вздохнул Теулсуне, — и это начинает напрягать. Арабелла пытается заставить меня проявлять к ней те чувства, которых у меня нет и никогда не было. Я — философ, мыслитель, исследователь, а не герой ее романа. Я не любил, не люблю и никогда не полюблю ни эту женщину, ни какую другую, я давно променял эти чувства и переживания на восторг от кристально-чистой энергии, свежей, как родниковая вода, горячей, как красная кровь, нежной, как лепестки цветка.

Рассуждения лились и лились из Теулсуне, а я лишь удивленно вслушивалась в них. Оказывается, у Великого, кто бы мог подумать, была целая своя философия, которая вполне оправдывала воровство (а будем называть все своими именами) чужой энергии. Именно из-за его непонятного накопителя Селения сейчас и умирала.

А когда голос из устройства затих, мы словно очнулись.

— Вот это да! — выдала первое, что пришло мне в голову.

— Согласен, — задумчиво проговорил Ар.

— Выходит, Селения обречена, а вместе с ней и все ее жители?

— Скорей всего, — ответил демон, но я видела, что его мысли заняты чем-то другим.

Что-то волновало его гораздо сильнее, чем ситуация с накопителем. Неужели я пропустила какую-то важную деталь? Еще раз прокрутила в голове весь монолог Теулсуне, но так ни к чему новому и не пришла.

— Ар, Арчик, — и дернула демона за рукав, — признавайся, что ты там уже накопал?!

— Да, была там одна фразочка, которая меня сильно заинтересовала, — ответил он, — Теулсуне сказал, что боги Селении живы, этим он просто подтвердил мои догадки. Айолла и Фангир создали этот мир, потому-то он и держится так долго. Без своих Создателей Селения давно бы угасла.

— Но где их прячут?! — удивилась я.