Я чувствую, что на нас вот-вот обрушится настоящее несчастье.

— Но он же все это время был с вами! — удивляется Иветта.

— Да нет; они вместе пошли покупать жвачку, а теперь он куда-то запропастился. Не знаю, где можно болтаться столько времени, но попадись мне сейчас этот балбес…

— Послушайте, мне бы не хотелось вас пугать, но Виржини он сказал, что пошел к вам.

— Он так и сказал, Виржини?

— Да; он еще добавил, что иначе вы будете очень ругаться.

— Вот черт… Проклятье, если я только его отловлю…

— Месье полицейский! — что есть мочи вопит Иветта. — Месье полицейский!

— Да нет, вряд ли стоит поднимать панику: наверняка он сейчас дурака валяет где-нибудь в закоулке!

— Что тут происходит? — спрашивает мужской голос с ярко выраженным парижским акцентом.

Должно бьть, полицейский.

Но тут раздается жуткий крик. Где-то совсем рядом, за нашими спинами. Такой громкий, что того и гляди барабанные перепонки лопнут.

— Это еще что такое? — восклицает окончательно сбитая с толку Иветта.

Сердце у меня в груди бьется, как бешеное. Еще один крик — не менее жуткий. Вопит какая-то женщина. Резкий звук полицейского свистка, топот бегущих ног.

— Виржини, стой на месте!

Шум собравшейся толпы, удивленные восклицания.

— Нет; ты останешься здесь, и сейчас же возьмешь меня за руку! — громоподобным голосом произносит Иветта.

Вокруг нас то и дело раздаются чьи-то голоса; такое ощущение, будто я попала в водоворот голосов и буквально тону в каком-то море звуков. Свистки, сирена скорой помощи, сирена полицейской машины и мое собственное сердце — похоже, оно бьется уже где-то в висках.

— Освободите проход! Ну же, расступитесь, пожалуйста!

— Что случилось?