Рука, держащая пистолет внезапно дрогнула, опустилась, невообразимый холод сковал конечности. Кондрат рухнул на колени, ловя ртом воздух. Еши отпрянул к стене. Схватилась за горло Номин, звякнуло выпавшее из рук девушки оружие. Свет клубился, переливался от темно-синего до бирюзового, внутри него вспыхивали и гасли холодные искры. Свет вздымался волнами, и смотрел на непрошеных гостей иссиня-ледовыми глазами.

       Свет – это хорошо. Так внушают нам с детства. Свет – это тепло. Свет – это благость. В свете живёт добро. Так нам говорят. Свет – это жизнь.

       Кондрат оперся рукой о пол, в глазах потемнело. Тук, тук. Тук-тук.

       Свет – это жизнь? Зло не живёт в свете?

       Зло живёт там, где ему удобно. Всё остальное мы придумали для собственного успокоения. Сейчас зло было напротив, в искристом синем свете, в прекрасных лазурных переливах, в небесном сиянии. Зло дышало ледяным холодом, наблюдало, как корчится задыхаясь, зеленоглазая журналистка Номин, как оседает по стене бурят Еши, как старший майор Леший качаясь на ватных ногах, пытается встать, шарит одной рукой по полу в поисках потерянного пистолета. Он не видит ничего вокруг, в его глазах яркие вспышки затухающего сознания. 

       Вот он, вот – холодный ствол. Прицелиться. Ничего не видно. Через бешеный стук сердца, Леший сел на колени. Он не видел, только чувствовал, оно там. Вьётся вокруг женской фигуры, смотрит смертельным взглядом.

       Тёплые ладони легли на дрожащие руки Кондрата, мягко взяли из них пистолет.

       – Лукишна! На меня фокусы твоего животного не действуют.

       Грохот выстрела, казалось, разнёс барабанную перепонку и ворвался в мозг, проясняя и выкидывая его из предсмертного ступора.

       И сердце остановило дикий стук. Прояснилось в глазах. Послышался судорожный вдох Номин и тихая ругань Еши. Следом мат Кузьмы и звук отбрасываемого пистолета.

       Кондрат тяжело опираясь о стену, поднялся, протёр глаза. Свет стоял столбом напротив Кузьмы, тот перекидывал с руки на руку топор.

       Свист и рык, взмах топора.

       – Стойте! 

       Свет взмыл под потолок, кузнец рассёк воздух.

       – Остановитесь! – морщинистые руки схватились на топор.

       – Уйди, Лукишна! – взревел Кузьма. – Он ответит за Марьюшку! – и оттолкнув Лукишну, наметился в светящийся синий потолок.

       – Стойте! – старуха упала на колени. – Он не убивал твою Марью, – она, всхлипывая, зарыдала. – Он хотел спасти её!

       Топор застыл к руках Кузьмы. Теперь рука очухавшегося Лешего легла на держащую, рукоятку ладонь кузнеца.

       – Опусти, Кузьма. Дай ей сказать, – кузнец зло одёрнул руку. Нахмурился. Но тут, же на плечо легла белая ладонь с тонкими пальцами. – Кузьма, позволь ей сказать, – тихо попросила, едва выговаривая слова Номин.

       – Он только что чуть не убил тебя!