– Кто их знает, может молочниками, – без улыбки ответил Кондрат. Поправил оружие, хлопнул по напоясному ножичку. Кивнул Кузьме, тот пощупал ружье и вытащил топорик. Прижал палец к губам и осторожным шагом двинулся по отчётливым следам харизмата. 

       Леший ступал еле слышно, и отчего-то ему подумалось, что вот именно сейчас и нужна вся многолетняя выучка и тренировки. Тайра кралась следом. Именно кралась, с настороженной мордой, уши торчком, хвост вытянут. Хаски едва ступала подушечками лап на кафельный пол коридора, напряжённо прислушиваясь. Следом двигался Кузьма с топориком на изготовке. Номин прижимала к себе пистолет, а Еши держал руку на рукоятке топора. 

       Коридор упирался в лифт и расходился в две стороны.

       – Вот только разделяться не станем, – уверенно, но чуть дрожащим голосом, проговорила Номин. – Знаю я, как это в фильмах бывает, стоит разбежаться и хлоп, всех по одному схомякали.

       Леший посмотрел на девушку. Боится? Боится. И почему-то испытал некое моральное удовлетворения от её страха.

       – Не будем, – согласно кивнул. – Да к тому же следы ведут к кабинке лифта.

       Девушка смутилась, покраснела, но пистолет сжала крепче. 

       Кондрат нажал на кнопку. Створки щёлкнули и открылись.

       Номин все же завизжала.

        Три пустоглазных черепа смотрели на них из белых халатов, надетых на светлые рубашки и белые брюки, из-под которых торчали посеревшие кости.

       – Уф, прям, резидент Эвил какой-то, – хрипло пробормотал Еши, и Кондрат заметил, что рука, держащая рукоять топора дрожит. Да и сам журналист видать был в полуобморочном состоянии и стоял ровно из последних сил. 

       Единственный кто и, правда, стойко держался, был Кузьма, он шмыгнул носом, и под сводом коридора громыхнул голос:

       – Что? Какой президент?

       – Резидент Эвил. Ну да не объяснить. Фильм такой, кассовый. Про зомбаков и гору трупов, девка там, крутая, – отмахнулся журналист, голос его заметно дрожал. – Смотреть надо.

       – Во-во, – кивнул Кузьма. – Насмотритесь про зомбаков, а потом каждого шороха боитесь. Живых страшиться нужно, а не этих, – он кивнул в сторону трупов. – Они мертвы, что тебе сделают? Хотя после всяких ваших резидентов, ну да… встанут… морду бить начнут. Ты, бурят, брось, не смотри фигню всякую. Лучше уж наше, отечественное, и весело, и на душе хорошо, дурь в башку не лезет. – Он ногой подвинул кости в угол. – На какой этаж?

       – Начнём с первого, – шагнул в кабинку Леший.

       – А может лучше по лестнице… – тихо прошептала побледневшая Номин.

       Все переглянулись. Мысль, что ехать придётся в одной кабинке с останками, не впечатляла даже Кондрата.

       – Я бы тоже лучше… – промямлил Еши.

       Кузьма с Кондратом переглянулись и разом вышли из кабинки.