Две недели Авил, Леон и я почти безостановочно катались от Мерика до Гервера с остановкой в Харе, вдруг пошла целая волна преступлений на романтической почве. Типичные crime of passion, люди как с ума сошли, резали, рубили и кололи друг дружку почем зря. А потом как отрубило, наверное, все психически неустойчивые закончились. Нам же приходилось разбирать каждый случай и решать, кто на что заработал, кому каторгу, а кому и виселицу.
Последним случаем был поджог в Мерике. Девица решила устранить соперницу особенно изобретательно. Подперла дверь в ее доме, да подожгла. Семь человек сгорели заживо, трое взрослых и четверо детей. Подсудимая была как будто даже довольна случившимся, во всяком случае, ни малейших следов раскаяния никто из нас не заметил. Приговор вынесли по принципу око за око, зуб за зуб.
На казнь я не пошел, мало удовольствия смотреть, как человека сжигают на костре. Но, судя по довольным лицам жителей Мерика, шоу удалось на славу. И справедливость восторжествовала и наглядно всем показали, как нехорошо творить преступления.
Но вот, наконец, весеннее обострение закончилось, жизнь снова потекла своим чередом. Прибыло почти два десятка пациентов, на сей раз по государственной линии, одни ветераны, егеря, пограничники, моряки, и я полностью погрузился в работу. Это не носы и задницы править у не бедных дам, здесь все было гораздо серьезнее. Старые шрамы, неправильно сросшиеся кости, ожоги и прочие прелести. Там не было ни одного простого случая, иначе их бы сюда не отправили, но такого морального удовлетворения от работы я давно не получал, а еще благодарность пациентов ощущалась буквально физически, никакого сравнения с дамами, что пытались моими руками посрамить соперниц.
Между тем клиника приросла реабилитационным корпусом, так грозно был назван выстроенный рядом наполовину утопленный в скале дом, в котором расположился тренажерный зал и бассейн ярдов двадцать в длину. Тренажеры, разумеется, самые примитивные. Гантели, штанги, рычаги, все из чугуна и стали местного производства, Мило даже сделал две беговые дорожки. Все время, пока они не ели, не спали и не находились на медицинских процедурах, ветераны проводили здесь. Все-таки мало восстановить мышцы и сухожилия магией, нужно еще, чтобы они привыкли к нормальным нагрузкам. Фехтовальный зал тоже не простаивал без дела, после работы я тоже заходил сюда размяться. Было и чему научить военных, и чему у них поучиться. К слову, поговорка, что если два военных встретились и за четверть часа общения не нашли общих знакомых, то один из них шпион, подтвердилась полностью. Общие знакомые находились у нас уже на пятой минуте общения после махания клинками.
Вот и наладилась жизнь, вот и нашел я, наконец, свое место в этом мире. Никуда не надо бежать, никого не надо догонять, есть любимая работа, любимая женщина, друзья. Если же враги нагрянут, есть чем их встретить.
Городок наш растет, поселком его уже язык не поворачивается назвать, больше тысячи жителей уже. Кожевенная мастерская выпустила первую партию кож, орки ее мигом расхватали, выделка у Вибрена качеством оказалась значительно лучше, чем самих краснокожих. Единственно, долго пришлось уговаривать Вибрена использовать средства защиты, а именно, резиновые перчатки, одежду и обувь.
Харен оборудовал нормальную химическую лабораторию на обратной стороне холма. Мило ему помог наладить производство лабораторной посуды из кварцевого песка, партию пробирок, колб и трубок отправили в Истор, где она тут же разлетелась по аптекарям. Теперь эта парочка днями пропадала в лаборатории, пытаясь наладить производство нормального оконного стекла. Если получится, мы в золоте купаться сможем.
Что происходило на ранчо, я даже не спрашивал. Знал только, что на выделенном племенем участке поставили нужные строения, да и только. Там всем заправляли братья-орки, так и державшиеся вместе после возвращения из рейда на Черный Исток. Да, Сар женится. Раньше он был просто обычный охотник, после возвращения же стал воином, да еще и марксманом, притом очень богатым по меркам племени. В общем, если раньше он бегал за своей ненаглядной, ситуация поменялась. Охмурили, совершили обряд венчания, по осени будем гулять на свадьбе. Может нам две свадьбы в одну объединить? Заодно два племени друг с другом передружатся.
— Любимый, — голос Орани выдернул меня из размышлений. — Не знаю, как тебе это сказать…
— Говори, как есть, дорогая, — я притянул ее за талию и усадил себе на колени, прижавшись лицом к мягкой груди.
— В общем, у меня эти самые дни никак не начинаются.
— Дай гляну, — я сотворил небольшое диагностическое плетение и активировал его. Потом трижды перепроверил результат и произнес: — Тут дело такое, что раньше зимы они не начнутся.
— Как? То есть? Это правда? — Орани явно не решила еще радоваться ей или нет.
— Истинная правда, — я поднял голову и поцеловал ее в шею. — Ты лучше меня знаешь ваши обычаи, скажи, не стоит ли сыграть свадьбу сейчас, не дожидаясь осени?
— Это зачем еще? — она искренне удивилась.
— Обычаи разные бывают, есть места, где невеста на сносях считается позором для семьи. У вас такого нет?
— Какие глупые обычаи! У нас таких глупостей нет. Придумают же люди!
Я встал со стула, подняв Орани на руки и понес ее в спальню.
— Куда ты меня несешь? — спросила она, жарко дыша мне в ухо.