– Что?

– Там ничего нет.

– О, – сказал Элиот. – Я подумываю о берушах.

– А разве… это отличная идея.

– Они отлично работают против вербальной компрометации. Зато очень вредны, когда кто-то с оружием подкрадывается к тебе сзади. Так что приходится выбирать из двух зол.

– Верно.

– Я бы предпочел, чтобы меня пристрелили, а не скомпрометировали. – Элиот посмотрел на Гарри. – Пристрели меня, если ей удастся скомпрометировать меня… Я и в самом деле сказал это?

– Нет.

– Да нет, сказал. Я серьезно.

Лысый произнес:

– Мы на третьем этаже. Мы знаем, что вас там нет.

– Спасибо, Макс, – сказал Элиот. – Гарри, где она?

– Откуда мне знать? Что ты ко мне пристал?

– Думай.

Гарри огляделся. Будь он Эмили, куда пошел бы? Куда-нибудь рядом с больницей. На другом конце квартала было кафе, но оно Эмили никогда не нравилось; она говорила, что там пахнет, как от старика. Они обычно ходили в закусочную с бургерами чуть дальше. По сути, они там и встретились. Если не считать, что Эмили была его пациенткой. Она ела, а Гарри пришел с девушкой, с которой встречался в то время, и Эмили окликнула его. Он хорошо помнит, что подумал тогда: она психованная. А почему он так подумал? Из-за открытки. Она послала ему открытку с бредовой надписью, что-то вроде «МОЕМУ ГЕРОЮ» или «ВЫ СПАСЛИ МЕНЯ». Но когда они заговорили, Эмили уже не казалась ему психованной. В ней было что-то. Нечто яркое, сияющее, и он откликнулся на это.

– Ты до чего-то додумался, – сказал Элиот. – Я вижу по твоему лицу.

Он покачал головой.

– Не ври мне. – Элиот придвинулся к нему. – Давай, Гарри, выкладывай.

– До чего же ты мерзкий.

– Это временное состояние. И мне нужно по полной использовать его. А вот в случае неудачи будет паршиво.