– Почему? – удивленно свела брови Матильда.

– Потому, что оно нравится тебе. Потому, что ты прекрасна в нем. И потому, что мне не нужна показная пышность.

Ему нужна была она одна.

Энцо казалось, что его сердце зажали в тиски.

Он не хотел нуждаться в Матильде. Не хотел испытывать к ней какие-то чувства. Но это случилось. Она стала ему небезразличной. И он переживал за нее, потому что знал, что разрушит ее щедрую, великодушную натуру. Ведь он знал себя. Его мать была права – он оказался слишком похож на своего отца. Он был эгоистичным и заботился только о собственных интересах.

Под конец он довел мать до того, что она уехала, потому что хотел доказать ей, что алкоголь не сделает ее счастливой. Или трон. Или даже страна. Что они все вместе были одной семьей, и важнее этого нет ничего на свете.

Но мать разглядела истинную правду, скрывавшуюся за его оправданиями.

Энцо оторвали от родного дома, от всего, что он знал, и он отчаянно нуждался в поддержке, утешении и внимании.

Его не заботило счастье матери. Он думал только о собственном горе, поэтому даже не предполагал, что своими поступками может обидеть ее.

Энцо винил себя за то, что его семья развалилась.

И он боялся, что с Матильдой и Саймоном произойдет то же самое.

Матильда нахмурилась еще больше и, подобрав подол платья, приблизилась к нему.

– Что случилось? – Искреннее участие в ее глазах резануло его по сердцу. – Если все дело в платье, я запросто могу примерить другое.

Энцо вдохнул сладкий аромат ее духов и залюбовался тем, как шелковое платье подчеркивало плавные изгибы ее тела, вызывая желание прикоснуться к ее гладкой коже.

– Не надо. Не ломай себя, чтобы угодить мне и задобрить меня.

– Я не задабриваю тебя, – растерялась Матильда.

– Задабриваешь. Тебе нравится это платье, но стоило мне сказать, что оно нам не подходит, ты согласилась и не стала возражать.

– Энцо, это всего лишь платье, – пожала плечами она.

– Господи! – взвился Энцо. – Дело не в этом чертовом платье.

– А в чем тогда?