– Это ни к чему, – резко бросил Энцо, не расположенный к обмену любезностями. – Наш разговор не займет много времени.

– И о чем пойдет речь? – свел брови Сент-Джордж.

– О вашем сыне. Или, точнее, о моем сыне.

– Простите, но я не уверен, что понимаю вас, – озадаченно посмотрел на него Генри.

– Саймон – не ваш сын, а мой, – ответил Энцо и сунул руки в карманы, стараясь сдерживать эмоции.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

– Думаю, вам лучше объясниться, – потребовал Сент-Джордж.

– Я разговаривал с вашей женой, – холодно пояснил Энцо. – Она сказала, что вы знаете, что Саймон – не ваш сын и что она никогда не говорила вам, кто его настоящий отец. Что ж, я здесь, чтобы сказать вам, что я отец этого ребенка. Четыре года назад у нас с Матильдой была связь, пока она отдыхала на Карибах.

Генри ничего не сказал, а потом тяжело вздохнул и, отведя взгляд, щедро плеснул себе в стакан бренди.

– Вы уверены, что не хотите выпить? Кажется, в нашем разговоре без этого не обойтись.

– Нет. Я хочу только одного – получить своего сына.

– Долго же вы ехали за ним, – сделав приличный глоток, заметил Сент-Джордж.

– Простите?

– Ну, Саймону уже четыре года. Прошло много времени после того, как вы оставили мальчика…

– Я ничего не знал. Ваша милейшая жена не потрудилась сказать мне, что она забеременела.

И снова воцарилась тишина. На этот раз еще более гнетущая.

– Вот как, – пробормотал Генри. – Понятно.

– Я рад, что вы поняли. – Энцо сжал спрятанные в карманах руки в кулаки. – По правде говоря, я разговариваю с вами чисто из вежливости. Завтра я забираю своего сына с собой в Милан.

Сент-Джордж замер и открыл рот, чтобы что-то ответить, но в эту секунду дверь в библиотеку открылась и на пороге появилась Матильда. Ее глаза метали молнии.

Энцо не удивился, что она последовала за ним после того, как он сказал, что заберет Саймона. Наверняка пришла, чтобы помешать ему.