Но поменяться все могло в любой момент. Проблемы возникали в самых неожиданных местах. Многие из них при тщательном изучении могли быть решены простым звонком, но только времени на это тщательное изучение у него не имелось. И это влекло за собой обидную трату временного ресурса на мелкие несуразицы.
Николо понимал, что отчасти в сложившейся ситуации, есть и его вина. Он так и не смог обзавестись нормальными помощниками. Стиль его работы предполагал личное участие, так как Святой Престол не очень желал увеличивать число лиц, осведомленных о проводимых операциях, так как они зачастую являлись очень сомнительными как в этическом, так и в юридическом плане. Секретность проще сохранить с меньшим количеством участвующих лиц.
В лаунж-зоне появился митрополит Никодим. Русский пришел один. Среднего роста, полноватый мужчина с приятным лицом, аккуратная борода на котором не делала его старше, что всегда удивляло Николо: обычно растительность на лице добавляла лет. Одет по меркам православных иерархов скромно. Но митрополит вообще сильно отличался от своих соратников, олицетворяя новое, прогрессивное поколение священников. Черный укороченный подрясник открывал черные тупоносые туфли из натуральной кожи. На золотой цепочке - аккуратный, строгий крест и овальная панагия, украшенная богато и причудливо.
Митрополит приветливо улыбнулся:
- Брат мой, Николо. Приветствую тебя.
- И я тебя, - кардинал выдавил из себя улыбку. Ее искусственность объяснялась скорее усталостью, нежели неприязнью, хотя, Николо честно признался себе, что утомился изображать из себя самого открытого человека в мире. У него сложилось впечатление, что проблема вампиров, чуждого биологического вида разумных существ, беспокоила только его. Всему остальному человечеству было откровенно плевать на то, что за стеной из бетона живет почти полмиллиона существ, которые считают вполне нормальным пить чужую кровь, чтобы стать быстрее, сильнее, умнее.
- Вижу, что устал ты.
- Да, в последнее время очень мало отдыхаю, - согласился Николо, пожимая протянутую руку, отметив мерцающую татуировку на запястье митрополита. Прежде он такого не замечал: тату и прочие подобные способы не особо приветствовались в католицизме, а уж у православных, тем более уровня митрополита, увидеть такое было странно.
Никодим проследил за его взглядом и пояснил:
- Колония чистильщиков.
- Имплант?
- Да, временный. Разработчик для маркетинга добавил мерцание. Выглядит, как по мне, глупо, но имплант работает идеально. У меня повышенный уровень плохого холестерина. Эта штука приведет все в норму за полгода. И можно себя ни в чем не ограничивать.
Николо подумал о том, что современная медицина зачастую не только лечит, но и потворствует вредным привычкам, эффективно устраняя их последствия. Прекрасно, конечно, что выросла продолжительность жизни, улучшилось ее качество, но подобные системы очистки организма только подстегнули употребление алкоголя и наркотиков. Жизненный цикл зависимых увеличился.
- Я тоже не сторонник аскезы, брат мой.
- Мы можем ехать, брат Николо. Машина ждет нас.
- Мигель, Герхард, - Николо позвал охрану, - мы выдвигаемся.
Они последовали за митрополитом: по длинному и немноголюдному коридору дошли до лифта для особых гостей и спустились на нижний уровень аэропорта. На выходе из просторной кабины лифта они практически мгновенно попали в плотный людской поток. Визит Николо не имел официального статуса, поэтому никто не стал нарушать привычный ритм работы воздушной гавани. Никодим демонстративно пришел на встречу в одиночку, но в толчее пассажиров, в которую они тут же окунулись, Николо безошибочно определил как минимум трех охранников.
Он не очень хорошо разбирался во внутренней обстановке внутри Патриархии, но не думал, что наличие охраны вообще оправданно. Если бы он находился на должности Никодима, то вполне мог бы обойтись без телохранителей, но русские рассуждали иначе. Николо подумал, что, возможно, для них это такой способ подчеркнуть свой статус, выделить свою значимость. Сам он предпочел бы отказаться от охраны, но Климент настоял на их присутствии. Опыт покушений на Папу подсказывал ему, что на Николо также могут попытаться напасть. Он слишком открыто рассуждал об очень спорных и провокационных вещах. Даже выступая с призывом бороться с вампирами, имелась необходимость не забывать о том, что часть из них живет среди обычных людей, обладает гражданскими правами и может попытаться нанести ущерб Церкви или конкретно ему.
Николо с некоторым неудовольствием отметил, что публика в московском аэропорте все больше напоминает британский Вавилон.
На выходе из здания их ожидал белый микроавтобус с надписью «Московский патриархат» и установленными проблесковыми маячками. Возникшие словно из пустоты охранники митрополита отсекли от автобуса потоки обычных пассажиров, так что Николо и два его телохранителя продолжили движение в своеобразном коридоре. Герхард тащил на плече объемный рюкзак с личными вещами всей троицы путешественников.