/Подписано/ Роджер Мелтон 1/6/’06».

Закончив чтение надписи на последнем письме, поверенный бережно опустил его в карман. Затем взял другое письмо и встал.

— Мистер Руперт Сент-Леджер, — произнес он, — будьте добры, вскройте письмо и таким образом, чтобы все присутствующие здесь могли видеть, что пометка над текстом письма гласит: «В. Надлежит читать как пункт 10 моего завещания».

Сент-Леджер закатал рукава, как будто он собирался показать некий фокус, — это был очень театральный жест и смешной, — а затем, когда его запястья обнажились, вскрыл конверт и вынул письмо. Мы все хорошо видели его. Оно было сложено так, что первая страница, покрывавшая другие, обращена была к нам внешней стороной, и на ней стояла та самая строка, о которой говорил поверенный. По требованию поверенного Сент-Леджер опустил и письмо, и конверт на стол перед ним. Поднялся клерк, протянул поверенному лист бумаги и вернулся на свое место. Мистер Трент, записав что-то на листке, попросил всех присутствовавших, включая клерка и стенографиста, взглянуть на пометку на письме и на надпись на конверте, а затем подписать бумагу, на которой стояло: «Мы, нижеподписавшиеся, заявляем, что видели скрепленное печатью письмо с пометкой В, вложенное в завещание Роджера Мелтона, а также видели, как оно было вскрыто в присутствии всех нас, в том числе мистера Эдуарда Бингема Трента и сэра Колина Александра Макелпи, и мы заявляем, что бумаги, содержащиеся в конверте, были помечены: „В. Надлежит читать как пункт 10 моего завещания“ — и что более ничего в конверте не находилось. В подтверждение сего мы в присутствии друг друга ставим здесь свои подписи».

Поверенный знаком показал моему отцу, что он должен расписаться первым. Отец осторожный человек, и он попросил лупу, которую немедленно и принес ему клерк по указанию того клерка, что находился в комнате с нами. Отец очень тщательно осмотрел конверт и пометку вверху страницы из письма. Затем, не говоря ни слова, поставил требуемую подпись. Отец всегда действует по закону. Затем расписались мы все. Поверенный сложил листок и опустил его в конверт. Прежде чем запечатать конверт, он попросил нас передать конверт из рук в руки друг другу, и мы все убедились, что никаких подделок в документе не было. Отец вынул документ, прочел и вновь положил в конверт. Затем поверенный попросил нас всех поставить свои подписи поперек клапана конверта, что мы и сделали. Далее поверенный наложил сургуч на конверт и обратился к моему отцу с просьбой запечатать письмо его собственной печатью. Отец исполнил это. Далее поверенный и Макелпи запечатали письмо своими печатями. Далее поверенный положил этот конверт в другой, который запечатал сам, а затем он и Макелпи поставили свои подписи поперек клапана конверта.

И тогда отец поднялся. Я последовал его примеру. Встали также двое мужчин — клерк и стенографист. Отец не проронил ни слова, пока мы не вышли из конторы. Мы шагали вдоль зданий и вскоре поравнялись с открытыми вратами, ведшими на площадь. Отец обернулся, потом сказал мне:

— Давай зайдем сюда. Здесь никого нет, и никто нас не потревожит. Я хочу поговорить с тобой. — Когда мы сели на уединенно стоявшую скамейку, отец произнес: — Ты изучаешь право. Что все это значит?

Я решил, что настал подходящий момент для афоризма, поэтому произнес единственное слово:

— Обман!

— Гм, — отозвался отец, — это что касается тебя и меня. Тебе — мизерная сумма в десять тысяч и мне — двадцать. Но что кроется за этой доверительной собственностью?

— А, это, — начал я, — с этим, осмелюсь сказать, будет все в порядке. Дяде Роджеру явно не хотелось, чтобы старшее поколение слишком уж нажилось на его смерти. Но он выделил Руперту Сент-Леджеру всего тысячу фунтов, в то время как мне — десять. Похоже, он отдавал предпочтение наследникам по прямой линии. Конечно…

Отец прервал меня:

— Но последующая сумма… Что это означает?

— Не знаю, отец. Совершенно очевидно, что есть какое-то условие, которое Сент-Леджер должен принять; однако дядя не рассчитывал на то, что он примет это условие. Разве дядя не оставил вторую доверительную собственность мистеру Тренту?

— Верно, оставил! — откликнулся отец. — Любопытно, почему он завещал такие огромные суммы Тренту и старому Макелпи. Эти суммы намного превышают полагающееся душеприказчикам вознаграждение, разве только…

— Разве только что, отец?

— Разве только оставленное им состояние колоссально. Вот почему я задал тот вопрос.

— И вот почему, — рассмеялся я, — Трент отказался ответить.

— Послушай, Эрнст, состояние, должно быть, действительно очень крупное.

— Верно, отец, верно. Налоги на наследство будут непомерные. Какое же страшное надувательство — эти налоги на наследство! Ведь я пострадаю даже из-за твоей небольшой собственности…