Сердце и в этот раз испуганной птицей застучало о ребра.
«Да сейчас, — ухмыльнулась я про себя, игнорируя желание броситься Витору на шею. — Пока сам не признается, буду делать вид, что он никто и звать его никак».
И плевать на внезапно приобретенные «особенности» организма.
— Добрый день, рины, — поздоровалась я, надевая на лицо маску непроницаемости. — Вы что-то хотели?
Витор впился в меня глазами, видимо, надеясь увидеть нужные ему признаки. Обойдется. Не люблю, когда со мной играют втемную.
— Добрый день, ринья, — так и не получив желаемое, сухо ответил Витор. — Я прошу вас позволить моим братьям пройти ваше левое крыло.
Что? А, потренироваться с призраками? Да на здоровье. Их давно не «кормили».
— Если у вас есть деньги, то пожалуйста, — широко улыбнулась я.
В глазах Витора появилось с трудом скрываемое презрение. Да-да, знаю, я веду себя совсем не как высокородная аристократка. Скорее как торговка с рынка, так мечтающая о презренном металле. Но тебе-то, мой ненаглядный, в любом случае придется со мной жить. Так что привыкай к моей манере поведения уже сейчас.
— Мы заплатим, ринья, — весело улыбнулся один из братьев. Он, в отличие от Витора, не видел в этом проблемы. — Не беспокойтесь, у нас есть деньги.
— Отлично, — вернула я ему улыбку. И с удовольствием полюбовалась на то, как перекосило Витора. Наверняка от ревности. — Тогда я прикажу замку отправить вас в левое крыло уже сейчас.
Глава 29
Через несколько мгновений все желающие проверить свои силы исчезли. А вот Витор остался. К моей досаде. И к скрытой радости, которую я тщательно гнала из сердца. Нет навязанным чувствам! Сейчас так точно. Я еще не смирилась с необходимостью подчиняться выбору местных богов!
— Мы можем поговорить, ринья? — угрюмо спросил он, взглянув на меня из-под насупленных бровей.
— Конечно, рин, — моя улыбка была все такой же веселой и непринужденной. Правильно, мне нечего скрывать. Даже свои чувства. Ведь они ненатуральные. — Прошу в гостиную.
Да-да, именно туда, на первый этаж, в комнату, предназначенную для общения с чужими людьми и слугами. И можешь прямо сейчас начинать обижаться, что тебя, истинного, не пригласили наверх.
Витор и начал: недовольство было заметно в каждом его жесте, в каждом взгляде. Да даже дышал он недовольно.
Но все же в гостиную зашел. И уселся в предложенное ему кресло.
Я села напротив. Молча села. И стала ждать начала разговора. Ну, не мне же выпытывать у гостя, ради чего он пожаловал. Это неприлично, в конце концов.
— Зачем? — Витор, как всегда, был сама краткость. — Зачем, ринья?