Веспасиан протянул мне толстую книгу, обтянутую плотной серой тканью, задумчиво глядя на нее.
— Странная книга, скорее даже не книга, а такой исследовательский дневник, в который заносились поступающие данные, а на их основе должен был быть сделан какой-то вывод.
— А почему ты так решил? — поинтересовалась я, забирая книгу и открывая ее. — Веспасиан, чем ты встревожен?
— Последние страницы выдраны, и ты сейчас все сама поймешь, там речь идет о трех девочках… тебе, Тамиле и Камилле. Собрано столько информации, что я сначала даже не понял, в чем дело, пока не вспомнил о том, что до сих пор ходят слухи о мнимой внебрачной дочери Фетарха Х. Но и это не все, о тебе информация стала появляться с момента поступления в Академию, значит, рядом с тобой стукач.
— Хм, а вот это уже интересно. Ладно, давай я ознакомлюсь с этим толстым фолиантом, а потом поговорим. Кто еще знает об этой книге?
— Я обнаружил ее сегодня утром, у нее название видишь какое? «Кулинария Подлунного Королевства». Ни я, ни лорд Герн не увлекаемся этой темой до такой степени, чтобы подобную книгу раскрыть первой. Приступай, потом обсудим, — предложил юноша, склонившись над составляемой описью.
Я листала книгу, разделенную на три части: первая была посвящена Тамиле, вторая — Камилле, и третья мне. Дело в том, что у исследователей была возможность, судя по тому, что я обнаружила в записях, наблюдать за девушками едва ли не с момента их рождения. Со мной все оказалось сложнее, до двенадцати лет я была для всех недосягаема.
Рассматривая рисунки, на которых Тамила и Камилла год за годом становились старше, читая записи о них, я знакомилась с ними маленькими. О Тамиле написали, что девочка на редкость пуглива, если кто-то повышал рядом с ней голос, она мгновенно сникала и начинала плакать. При этом отмечались ее доброта, нежное сердце и золотые руки. Наблюдать за девочкой получалось только летом, когда она жила в семье своей покойной матери, потому все рисунки, изображавшие Тамилу, были сделаны в это время года.
Камилла с самого начала жила в имении отца в окружении бабушек по линии своих родителей и видеть ее удавалось чаще. В записках отмечалась ее любовь к целительству, все куклы девочки были постоянно забинтованы и намазаны разными лекарственными настоями, которые готовила Камилла. Сравнивая девочек, исследователь особо отмечал внешнее сходство Тамилы и Камиллы, их совпадающие интересы к рукоделию. Здесь же были описаны и моменты, свидетельствующие, что родители у них разные. Читая их описания, я невольно ловила себя на мысли, что свидетельства были собраны людьми, имевшими возможность бывать в домах родных моих подруг.
Моих детских изображений в книге не было, да и быть не могло по вполне понятным причинам. А вот взрослые рисунки я обнаружила и удивилась, но не тому, что их увидела, а тому, в каком ракурсе я была изображена.
— Это я в ложе театра в день своего совершеннолетия в полный рост и смотрю на кого-то в упор, — рассматривая рисунок, я вспоминала, что это было. — Антракт, и я увидела лорда Линдворма. Странно, а кто писал? Мда, а этот рисунок? — на меня со страницы смотрела я сама, танцевавшая на балу после Клуба Магического единения в паре с лордом Делагарди.
Я решила, что вначале прочитаю, что написано про меня, а потом можно будет обсудить все с Веспасианом. И вернувшись к началу раздела, посвященного мне, ахнула.
Из слов нашего невольного информатора следует: «Адептка Видана Берг, поступившая в Академию через прохождение испытаний как ребенок из смешанного брака, производит впечатление довольно умной от природы, но начисто лишенной магических способностей. Скорее всего, ее зачисление есть результат того, что опекун девочки является главным попечителем Академии магических искусств. То, что адептка зачислена на три факультета, только подтверждает отсутствие магических способностей, а вся шумиха необходима для того, чтобы скрыть это обстоятельство и не позволить обвинить лорда Тримеера и ректора в зачислении в учебное заведение бесталанной полукровки». Мальчик, объясняя свою позицию по поводу однокурсницы, очень волновался, что позволяет сделать предположения:
— он не равнодушен к адептке;
— ее зачисление на три факультета задело его за живое.
Из поступившего донесения, через полгода после первого. Адептка Видана Берг находится в Академии постоянно. Ее никто не навещает, на выходные дни в течение семестра и на зимние каникулы адептку не забирали. Из этого можно сделать вывод: девица Берг — сирота, впрочем, с момента ее появления в Академии прошло слишком мало времени, посмотрим, что случится за последующие два-три года.
По окончании первого курса всех адептов Академии отправили по домам, а сирот по родственникам, Видана Берг остается в Академии. Наш источник нервничает по данному поводу, кажется, ему не хватает общения с адепткой. На мой взгляд, малец просто потерял голову от очень красивой, по его утверждению, девочки.
Второй курс окончился, адептка Берг в Академии. Источник утверждает, что она очень устает на занятиях, порой за ужином за столом факультета клюет носом, но не сдается, продолжая обучение на трех факультетах. У адептки Берг много друзей, но ее единственная настоящая подруга — адептка Тамила Рамон, с которой они практически неразлучны. Домашние задания выполняют вместе в комнате то у одной, то у другой.
— Так, круг подозреваемых лиц сужается, — подумала я, прочитав данный отрывок, — об этом мог знать только адепт, проживающий с нами на одном этаже, значит, это свой, из группы.
Задав ранее полученные вопросы источнику, мы получили следующие ответы: