— Обязательно такие ботинки покупать? — задал он вопрос, когда я, с лицом цвета свёклы, остановился у витрины с кольцами и цепями.

Я кивнул, опустив пакеты с вещами на пол и облокотившись на край прилавка.

— Тамошняя мужская обувь для походов вообще дерьмо. Там мужики в походы редко отправляются. Я в прошлый раз чуть ли не босиком из-за этого возвращался. И сапоги нельзя, иначе взял бы офицерские хромовые. Можно галоши, но топать в них по три десятка километров в день очень сложно.

— Что сейчас? — снова спросил Артём, задумчиво разглядывая блестящие в свете ламп кольца. — Опять дресс-код?

— Да, — кивнул я. — Нам неизвестно, что там выдадут. Может, медные колечки, которые подходят для бедных ремесленников: кто их там, бюрократов, знает, а на Реверсе встречают по одёжке. И чем богаче украшения, тем вежливее с тобой будут разговаривать. Даже могут посмотреть на огрехи в одежде и поведении, как на чудачество, а не как на ересь. Жизнь может спасти, а то и честь. В случае чего уже подумают, в рабство тебя продать или запросить выкуп. Второе как-то лучше для здоровья. На крайний случай, ими можно расплатиться за срочные услуги, если денег не хватит. Всякое бывает.

Артём вздохнул, а я поднял взгляд на продавщицу:

— Мне, пожалуйста, вот эти четыре тоненьких золотых колечка с разноцветными фианитами. И вот это широкое с алмазной резьбой. А ещё вот эту золотую цепочку и подвеску с горным хрусталём. И вот эту заколку для одежды. И вот эту пиратскую серьгу с осьминогом.

Девушка быстро убежала оформлять заказ, и мы остались с Артёмом вдвоём.

— Не уверен, что смогу правильно подобрать драгоценности, — произнёс он. — Да и нелепо всё это выглядит.

— Через месяц привыкнешь, — улыбнулся я. — А с золотом правила простые: никакой символики, чтоб нечаянно не приняли за какой-нибудь культ или за родовой знак. Желательно без узора либо с растительным мотивом. Камни любые.

Подошла продавщица, и я снова ткнул в прилавок:

— Вот этот чёрный силиконовый шнурок с подвеской из большого зелёного хрусталя в золотой оправе.

Девушка снова убежала, и заговорил Артём.

— А это куда?

— Это девушке, — ответил я. — У них в моде украшение на лоб, фероньерка называется. Погуглите женские портреты времён Ренессанса, там у всех на лбу подобное.

— Девушка из какого отдела? — с улыбкой поинтересовался научник, а когда я покачал головой, задрал брови от удивления.

— Она из местных. Она моя телохранительница.

— Жаль, а я надеялся, что кто-то из наших. Даже поговорить не с кем будет, — усмехнулся Артём.

А я резко повернулся, оторвавшись от придирчивого разглядывания ювелирки:

— Она настоящая паладинша. Рыцарша святого ордена. Так что не надо тут усмешек!