— Очень вовремя лорд на наши елки сверху грохнулся. — хмыкнул Ярвуд. — Тут так промерзло, что наша огневичка даже с пентаграммой могла не справиться!

— Стык магии иллюзий и стихий, сочетания северной и южной руники. Усиливает и продляет магическое воздействие, какое-то время сама себя подпитывает за счет внутреннего резонанса используемых сил. — не обращая внимания на болтовню Ярвуда, ответила я. — Последняя довоенная разработка Северной Магакадемии, испытания проведены в боевых условиях.

— И почему же этой разработки до сих пор нет у имперской армии? — с неожиданной сухостью спросил лорд.

Я пожала плечами и не менее сухо сообщила:

— Мы передали все чертежи и разработки через линию фронта. Прямиком в Генеральный штаб. — и тихо добавила. — Ради этого погиб наш человек.

— Лорды и господа генштабисты ничего подобного не представляли. — лорд глядел настороженно.

— Как сообщил выживший курьер, Имперский Генштаб не интересует… цитирую: «выдумки не имеющей опыта девчонки, которая вместо того, чтоб покинуть захваченную врагом территорию, превратилась в окончательную шлюху, и позорит имперскую армию, нарушая правила благородного ведения войны». Конец цитаты.

— Что ж… — лорд прищурился недобро. — Господам Генштабистам… военные теории в голову ударили? Пора им приобрести практический опыт боевых действий и отправиться на фронт, например, на Последний Рубеж. — и распорядился. — Вот вы, леди, этим для начала и займетесь.

— Я? Генштаб в столице, а я…

— Вы летите туда со мной. — отрезал он.

— Я тоже считаю, что женщина на войне — к несчастью. — осклабился Ярвуд. — Правда, к алеманскому. Зачем вам понадобилась наша Триша?

— Затем, что леди исчерпала весь запас отпущенного ей везения, а алеманцам — глупости. Если вас почти вычислил полковой «безопасник»… — лорд покачал головой. — Скоро и кто-нибудь другой поймет, что и белобрысая буфетчица, и невзрачная уборщица, и рыжая робкая певичка — это одна и та же женщина. Каким бы хорошим иллюзором вы ни были, нельзя держать иллюзию внешности бесконечно!

— Мои иллюзии внешности никогда не развеиваются… — я дождалась, пока на губах лорда появиться устало-снисходительная улыбка… и закончила. — Потому что я ими не пользуюсь. Я слабосилок. Только краска для волос, иногда немного грима, а еще разная походка и выражение лица. И все.

— А… — лорд открыл рот, лорд закрыл рот, лорд подумал. И сказал. — Каа-ак интересно! — подумал еще… и кажется, принял окончательное решение. — То есть, ваши веснушки смываются? Тем более вы едете!

— Да поймите же вы! — почти взвыла я. — Я нужна здесь! Я умею планировать операции, знаю местность, знаю здешних людей — и наших, и алеманцев! Знаю, как этих людей спрятать на этой местности без всякой магии! И…

— Оставите Генштаб без этих знаний? Пусть Большой Имперский Прорыв на север планирует по довоенной карте тот самый теоретик военной науки… который не сумел оценить вашу пентаграмму? Думаете, он сумеет оценить возможности ваших партизанских отрядов?

— Пентаграмма не только моя, ее пять человек разрабатывали. — пробурчала я. — Все, кроме меня, погибли. Отряды… Отряды — мои.

И я совсем не хочу, чтоб они погибли тоже. А сумеют ли штабисты моих уберечь… Да хотя бы задумаются ли об этом?

— Знаешь, Триш, а он прав. — вдруг неуверенно сказал Ярвуд. — Ничего у них с этим Прорывом не выйдет, если его всякие придурки готовить будут, которые даже не знают, где у нас тут шахты, а где болото подо льдом. А без Прорыва нам всем, пожалуй что, и конец, долго не протянем.

— Я освобожу себя от уговоров, а вас — от угрызений совести. — лорд насмешливо поглядел на меня сверху вниз. — Вы в армии, леди, а это — приказ. Я прилетел сюда за информацией, а улечу с той, кто этой информацией владеет. Сейчас мы возвращаемся в ваш лагерь, вы раздаете необходимые распоряжения… И как только небо затянет тучами… — он запрокинул голову, глядя в пронзительную зимнюю синь… которую уже начали затягивать первые снежные облака. — Мы отправляемся.