И наконец, руководство сельским хозяйством было поручено Янису Андерсонсу, бывшему предпринимателю и агроному времен Ульманиса, после войны бежавшему в Швецию и принимавшему активное участие в деятельности местных эмигрантских организаций[56].

На службу подконтрольному немцам «самоуправлению» отбирались лица, не принявшие советскую власть в Латвии. Таких социальных групп было три: военные, политики и крупные предприниматели. Особое внимание, разумеется, отдавалось подготовке военных кадров, ибо в военное время деятельность полицейских подразделений, обеспечение логистики к фронту и уничтожение «лишнего населения» имели для оккупантов первоочередное значение.

Подчеркну еще раз: в действительности нацисты не собирались давать какую-либо независимость народам Прибалтики. К подобному обману немецкая пропаганда прибегла по абсолютно понятным причинам, однако попытка навязать образ «немецкого солдата-вызволителя» не действовала на высокопоставленных пособников с «министерскими» должностями. Чем хуже становились дела на Восточном фронте, тем сильнее закручивались гайки в тылу немецких войск. Официальная пропаганда менялась, и вместе с ней менялись настроения тех, кто пришел с немецкими оккупационными войсками и идеей об «освобождении Латвии от большевиков». Как пример можно привести классическую биографию высокопоставленного коллаборациониста Виктора Деглава.

Виктор Деглав в форме офицера латвийской армии в межвоенный период.

Источник иллюстрации[57]

До войны Деглав служил военным атташе Латвийской Республики в Литве. Уже тогда он имел контакты с немцами, а после прихода советской власти в Прибалтику спешно покинул Литву и направился в Берлин, где Розенберг одобрил его кандидатуру в качестве будущего представителя «самоуправления» в Берлине. С первыми оккупационными войсками Деглав вошел в Ригу и занял должность в МВД, где занимался организацией «латвийской армии» и даже ее возглавлял. После укрепления оккупационной власти в Риге Деглав понял, что никакого «освобождения» не будет, и, по словам сослуживцев, утратил лояльность рейху. В 1941 г. убит агентом гестапо [58].

3.2. Нацистская пропаганда в оккупированной Латвии

Пример Деглава не единичный, но показательный в силу высокого положения разочаровавшегося коллаборациониста. Поэтому встает вопрос об идеологии, с которой латвийские офицеры и высокопоставленные политики шли на сотрудничество с немецко-фашистскими оккупантами. Для этого необходимо обратиться к главному печатному изданию оккупационных сил в Латвии — газете «Tevija» (латыш. «Отечество»),

Первый выпуск газеты «Tevija» от 1 июля 1941 г. Заголовок гласит: «От ведомых жидами большевистских банд насильников и убийц свободны!»

Источник иллюстрации[59]

Данное печатное издание представляет особый интерес и достаточно известно среди историков, изучающих период немецко-фашистской оккупации в Латвии, поскольку оно отражало идеологическую политику Германии по отношению к населению региона.

Редакция этой газеты была похожа на муравейник, кишащий ключевыми фигурами латышского фашизма. Первым главным редактором «Tevija» стал некий публицист Артуре Кродерс, чье имя было достаточно известно в довоенной Латвии. Даже беглого взгляда на библиографию его работ хватит, чтобы понять, какой перед нами махровый фашист: «Нация и классы» (1920 г.), «15 мая» (1936 г.), «По дорогам новой идеологии» (1937 г.) и, наконец, «Человек и народ. Идея солидаризма» (1940 г.) [60].

Возглавив главное нацистское издание на оккупированной территории ЛатССР, Кродерс принялся за работу по обелению немецкой истории, армии и новой власти, и соответствующей демонизации СССР и советской власти в Латвии.

Артуре Кродерс в должности главного редактора газеты «Tevija».

Источник иллюстрации[61]