Никите стало обидно – эта женщина, не задумываясь, отдала за него свою жизнь, но при удобном случае принимала ухаживания первого встречного.

«Интересно, Оля ведет себя так же, когда меня нет рядом?» – мелькнула ревнивая мысль.

– Генриетта, остановись, детка! – ласково произнесла Бланка. – Ты уже и так съела слишком много.

Девочка прервала очередную вылазку за печеньем и вопросительно посмотрела на Деда. Тот погладил ее по кудрявым волосам.

– Мне ничего для тебя не жалко, Генриетта. Но тетя Бланка права –лучше остановиться. Однажды моя дочь объелась пудингом, и ей стало так плохо, что пришлось позвать врача. Ты же не хочешь заболеть?

– А как зовут твою дочь? – спросила Генриетта, пропустив мимо ушей воспитательную часть беседы.

– Ее зовут Энн, она младшая. А еще у меня есть старшая дочь, ее зовут Джулия. Только теперь они обе совсем взрослые, как тетя Бланка и тетя Бонна, – ответил Дед.

Генриетта задумалась. В ее голове не укладывалось – разве дети могут быть такими старыми, как эти тети?

– А почему ты сказал, что тебе не повезло с детьми? – вдруг спросила Бланка. – Твои дочери рано умерли?

– Нет, они живы и, надеюсь, здоровы, – произнес Дед. – Но я очень давно их не видел.

– Мужья не разрешают им тебя навещать? – выдвинула новое предположение простодушная женщина.

– Они обе не замужем, – покачал головой старик. – Дело не в этом.

Лицо Бланки прояснилось. У нее оставался последний вариант из перечня возможных.

– Так значит, твои дочери в монастыре?! А почему ты сам не навестишь их? Разве это запрещено?

Лицо Эдварда страдальчески сморщилось. Его печаль была стара как мир. Любой мог бы припомнить знакомые семьи, в которых дети начинали делить наследство еще при жизни родителей.

– Религия здесь ни при чем. Просто мои дети не любят меня, мадам Бланка, – горько признался старик. – Иногда мне кажется, что я проклят. Возможно, все дело в обстоятельствах моего рождения…

На этих словах Никита навострил уши. Дед уже как-то намекал на тайну, связанную с его появлением на свет, но рассказывать подробности в тот раз отказался.

– А что это за обстоятельства, Эдвард? – вкрадчиво спросил Никита.

Все разом умолкли и повернулись на его голос.

Дед насупился: