Шум льющейся в душе воды доносился до спальни. Джино в халате сидел на краю растерзанной кровати и разглядывал бутылку «Дом Периньон», достав ее из ведерка со льдом. Пустая. До последней капли. А он не помнил, чтобы они так много пили.

– Эй, – крикнул он. – Мы прикончили шампанское.

– Живи рискуя, – отозвалась Пейж. – Закажи еще бутылку. Должна же я получать хоть какую-то компенсацию за то, что сплю с богатым стариком.

Он усмехнулся и взялся за телефонную трубку. Она всегда могла развеселить его.

– Сейчас принесут, – объявил он, направляясь в ванную.

Джино отдернул занавеску и стал смотреть, как она намыливается. У нее были полные, настоящие груди (как он ненавидел силикон – изобретателя силиконовых сисек следовало бы повесить), тугое тело, мягкие ляжки и непокорный пучок лобковых волос медного цвета – такие же, как и на голове.

– Знаешь, чего я хочу? – спросил он.

Она яростно растирала груди.

– Чего?

– Хочу, чтобы ты осталась на ночь. Как тогда в Нью-Йорке. Помнишь? Мы неплохо проводили там время, правда?

Она положила мыло и встала под душ. Потом вышла из ванной, завернутая в мохнатое полотенце.

– Ты же знаешь, что я не могу, – коротко бросила она.

– Почему?

– Потому, – терпеливо объяснила Пейж, – что я замужняя женщина и дома меня ждет муж, который будет очень волноваться, если я не приду ночевать.

– В самом деле?

Она начала вытираться насухо.

– Да, в самом деле.

Джино сел на край ванны.

– Я скучал по тебе, детка, – сказал он. – Я пробовал отвлечься, но мне нужна только ты.

Она начала смеяться.