Лаки Сантанджело.

Опасная.

Упрямая.

Сильная.

Сумасбродная.

Чувственная.

Непредсказуемая.

Он думал когда-то давно, что Иден – его женщина. Бедная, жалкая Иден, которая в суде давала показания о том, что произошло в спальне дома на Блю Джей Уэй, хотя сама ничего не знала. Он, конечно, приехал слишком поздно. Когда он туда добрался, все уже закончилось. Лаки решила проблему по-своему.

Однажды у дверей зала суда они с Иден столкнулись лицом к лицу.

– Ленни, – сказала она, дотронувшись до его руки и заглядывая ему в глаза. – Я так по тебе скучала, но Сантино держал меня там, как в тюрьме. Представляешь, как трудно мне было?

Он ничего не почувствовал. Как будто и не было тех совместно прожитых лет.

– Я хочу всегда видеть тебя, Ленни, – промурлыкала она многообещающе. – Кажется, я уже почти готова связать свою жизнь надолго с одним человеком.

Он попробовал вежливо уклониться от дальнейшего разговора. Но Иден не признавала такого понятия, как вежливость.

– Высоко вознесся, да? – злобно прошипела она. – Я так и знала, что ты обязательно задерешь нос.

Иден теперь в прошлом.

Он поправил галстук. Шелковый галстук. Белый шелковый галстук. Черный строгий костюм. И черные кроссовки.

Что ж – никто и никогда не мог упрекнуть его в заурядности.

– Эй, доченька. – Джино просунул голову в дверь. – Мы как, уже почти готовы?

Лаки повернулась к отцу.

– Ты никогда так не называл меня раньше, – тихо сказала она.